Ахмад ничего не ответил, но молчание еще больше взбесило Хатиба.

— Кстати, где Сорайя? — снова заорал он. — Что с ней случилось?

Фуад вытянул вперед руки, пытаясь успокоить своего командира, но Ахмад по-прежнему молчал, только лицо его осунулось и помрачнело.

Хатиб снова загремел:

— Конечно же, никто этого не знает! А последний, кто ее видел, уверяет, будто детина в черном комбинезоне уволок ее с собой! Она теперь его пленница, это же и дураку ясно! Если, конечно, она еще жива, — добавил он с сатанинской улыбкой на губах.

Он резко развернулся. Никто из его заместителей не осмеливался даже моргнуть. Они хорошо знали, на что способен Хатиб во время таких приступов безумной ярости. Тогда он полностью терял над собой контроль и мог зарезать первого, кто подвернется ему под руку.

Хатиб метался по хижине, словно лев в клетке, бормоча какие-то несвязные слова.

— Он похитил нашего пленника... Забрал Сорайю... Значит ему известно, зачем мы здесь находимся... Он знает о нашем проекте... Иншалла! Это судьба! — Он задержал дыхание, чтобы немного успокоиться, и заявил: — Клянусь Аллахом, нас ничто не остановит! В назначенное время я дам команду, чтобы заставить спутник сойти с орбиты!

— Если все будет в порядке, — пробормотал Фуад.

Хатиб подпрыгнул как ужаленный и, ухватив молодого араба за ворот защитного комбинезона, принялся трясти его, как тряпичную куклу. Подтянув его вплотную к себе, он вперил в него взгляд безумных глаз.

— Ничто нас не остановит! — прорычал он. — Ничто! Слышишь, Фуад? Слишком много времени, сил и средств я отдал подготовке этой операции. Два года жизни! Никто не помешает мне довести ее до триумфального конца! Никто не сможет отобрать у меня мой успех! Сегодня же утром, на рассвете, я нажму на кнопку, чтобы заставить спутник сойти с орбиты!

Он так отшвырнул Фуада, что тот упал на колени, а когда поднялся, Хатиб уже потерял к нему всякий интерес. Он смотрел на Ахмада.

— Ты что-нибудь имеешь против того, что я только что сказал, Ахмад?

Араб затряс головой, и рот его растянула злая улыбка.

— Конечно же, нет, брат мой! Я полностью тебя поддерживаю. Я буду рядом с тобой, когда мы начнем атаку!

— Осталось потерпеть еще несколько часов, — выдохнул Хатиб, — и тогда мы им всем покажем!

— Да, — подхватил Ахмад, — они увидят, на что мы способны во имя Аллаха! Ислам воцарится, наконец, во всем мире!

И, не сговариваясь, они хором закричали:

— Аллах! Аллах велик!

Глава 21

Летчика ВМС звали Кениг. Он помог Болану перенести так и не приходящего в сознание второго пилота в хижину. Сам майор отделался кровоточащей ссадиной на голове и травмой руки.

Сорайя опустилась на колени возле раненого и, приподняв ему веки, посветила лучом фонарика в глаза. Зрачки пилота никак не среагировали на свет.

— Думаете, у него мозговая травма? — с тревогой спросил майор Кениг.

Девушка кивнула.

— Похоже, он пострадал очень серьезно, — сказала она. — Ему срочно нужен врач.

Кениг поднял взгляд на Мака Болана, и тот, понимая, какой вопрос мучает майора, отрицательно покачал головой.

— Мы ничего не сможем для него сделать, пока не выберемся отсюда, майор. У меня нет даже походной аптечки. Я свою уже всю использовал.

— Но, черт побери, не можем же мы дать ему умереть! Ему нужно помочь!

— Да и вам тоже, — отозвался Болан. — Как ваша рука?

Пилот пожал плечами.

— Зверски болит. Скорее всего, сломана. Я не могу ею пошевелить.

— Давайте я вам сделаю поддерживающую перевязь, — тотчас же предложила Сорайя.