Не успел прозвенеть звонок, возвещавший полдень, как большинство студентов побежали к лестнице, чтобы успеть занять очередь в столовой, а я продолжал молча сидеть за столом. Потом я побродил по коридорам, спустился в столовую, прошелся между колонн по внутреннему дворику, вошел в пустые аудитории и из окна посмотрел на заснеженные деревья в парке напротив, потом попил воды в туалете. Я обошел почти весь факультет Ташкышла. Девушка не появлялась, но я не отчаивался.

После обеда народу на факультете стало больше. Я прошел по коридорам, вошел в мастерские, понаблюдал за играми на деньги на чертежных столах, сел в углу и, сложив разорванные страницы какой-то газеты, стал читать. Потом опять прошелся по коридорам, спустился по лестнице, снова поднялся, послушал разговоры о футболе, политике и о том, что вчера показывали по телевизору. Посмеялся вместе с теми, кто отпускал шуточки в адрес одной кинозвезды, решившей завести ребенка, угостил тех, кто хотел, сигаретами и зажигалкой; один парень рассказывал анекдот, а я слушал и, проделывая все это, что-то вежливо отвечал всякий раз, когда меня останавливали и спрашивали, не видел ли я такого-то. Иногда мне не удавалось найти компанию, чтобы поболтать, или окна, чтобы выглянуть на улицу, или придумать цель, чтобы куда-то пойти, и тогда я быстро и решительно шагал куда-то, словно у меня было срочное дело. Но так как дел у меня не было, то, оказавшись у двери библиотеки или на лестничной площадке, я шел в другую сторону, смешиваясь с толпой, и лишь иногда останавливался, чтобы закурить. Я собирался было почитать недавно вывешенное на доске информации объявление, но вдруг сердце мое забилось, в глазах потемнело, и я почувствовал себя беспомощным: она, девушка с книгой, была там, в толпе, она удалялась от меня и словно манила, двигаясь медленно, словно во сне. Я потерял голову, я перестал быть самим собой, и, забыв себя окончательно, я побежал следом за ней.

На ней было очень светлое, но не белое платье. Я догнал ее у лестницы и заглянул ей в лицо — в глаза мне ударил свет, такой же сильный, как свет из книги, но очень мягкий. Я был в старом мире — и я был на пороге новой жизни. Я стоял на грязной лестнице, но жил жизнью из книги. Я смотрел и смотрел на этот свет и все больше понимал, что мое сердце меня не слышит.

Я сказал ей, что читал книгу. А еще я сказал, что прочитал книгу после того, как увидел ее у нее. Сказал, что теперь я живу в другом мире. И что мы должны поговорить сию минуту, потому что в этом новом мире я совсем один.

— Сейчас у меня занятие, — сказала она.

Сердце у меня екнуло. Я растерялся. Девушка, кажется, заметила это и задумалась.

— Ладно, — решительно сказала она, — давай найдем свободную аудиторию и поговорим.

На втором этаже мы нашли пустую аудиторию. Коленки у меня дрожали, когда я входил. Я не знал, как рассказать ей, что я вижу мир, обещанный мне книгой, что книга тихо, шепотом, словно большую тайну, поведала мне о своем мире.

Девушка сказала, что ее зовут Джанан, я назвал свое имя.

— Чем тебе так понравилась книга? — спросила она.

Поддавшись порыву, я хотел было сказать: «Ангел, потому что ты читала ее». Откуда взялся этот «Ангел», понятия не имею; в голове была путаница, но потом словно кто-то помог мне — наверное, ангел.

— Когда я прочитал книгу, моя жизнь изменилась, — ответил я. — Комната, дом, мир, в котором я жил, — все перестало быть моим, я чувствую себя бродягой в чуждом мире. Я впервые у тебя увидел книгу, должно быть, и ты ее читала. Расскажи мне о мире, в котором ты побывала и откуда вернулась. Расскажи, что нужно сделать, чтобы попасть туда. Объясни, почему мы до сих пор здесь. Расскажи, почему новый мир кажется знакомым и привычным, словно собственный дом, а собственный дом стал чужим, словно этот новый мир.