— А как же те женщины, что были до нас?

— У них давно своя жизнь. Я запретил им возвращаться и вспоминать обо мне. Так же, как запрещаю отныне делать это и вам. Уходите! Каждой из вас я купил по острову Вирского архипелага. Там уже возвели дома: и вам, и вашим подданным — тем, кого мы переселили туда из долины. Половину наших сбережений я поровну разделил между вами. Другую половину получат прочие мои слуги. Держитесь друг друга, девочки. Не забывайте, что вы одна семья и можете доверять только друг другу. Я люблю вас. Уходите.

Тёмный властелин топнул ногой.

Женщины отпрянули от него. Попятились. Все три продолжали лить слёзы.

— Господин! — сказали они. — Вы — самое лучшее, что было в нашей жизни! Мы тоже вас любим! И не забудем никогда!

Некромант повернулся к темнокожему гиганту.

— Проводи их, — сказал он. — И уходи сам. Ты волен идти, куда угодно. Не буду тебе указывать. Прощай… друг. Желаю тебе обзавестись дюжиной жён и сотней детишек. Средств, чтобы содержать такую ораву, тебе хватит с лихвой.

Гигант поклонился. В его глазах блеснула влага.

— Прощайте, господин. Я… буду помнить. Всегда.

Дверь кабинета закрылась. Воплощение мирового зла, презренный некромант, тёмный властелин Кирхудской долины остался в комнате один. Вновь подошёл к окну.

— Походу, Империи всё же придёт конец, — сказал он. — И очень скоро. Девочки раскатают её на брёвна, наплюют на мои запреты. Ну и ладно. Светлые сами на это напросились. А я сделал всё, чтобы отговорить девочек тратить жизни на месть.

Некромант сбросил с плеча чешуйку побелки. Вдохнул запах гари.

Стены замка вновь вздрогнули от удара: защитный купол смягчил его, не позволил разрушить каменную кладку.

— Что ж, Кирюха, — пробормотал злодей, — коммунизм в отдельно взятой долине просуществовал недолго. Как ты и думал: он оказался утопией. Говорили же тебе умные люди: либо ты несёшь светлые идеи свободы и равенства всему миру, либо мир явится освобождать тебя. Дождался. Борцы за права обиженных котиков стучатся в дверь. Получите, распишитесь. Всё, как всегда.

Он покачал головой.

— Но признай, — продолжил он, — в этот раз ты продержался дольше. И даже не сгоришь на костре — уйдёшь красиво: вот что значит опыт. И всё же… тебе не надоела такая жизнь? Пора бы научится чему-то новому. Признай: отыгрывать некроманта с каждым разом становится всё скучнее. Да и… мерзко. В кого ты превратился? В машину для убийств? Хватит воевать со всем миром! Ну сколько можно наступать на одни и те же грабли? Попытайся слиться с толпой и не отсвечивать. Займись чем-то новым! Стань… ну хотя бы поваром: возиться с продуктами всяко лучше, чем ковыряться в трупах.

Пол под ногами властелина пошатнулся — всё более сильные удары проминали истощившийся защитный купол и доходили до стен.

Некромант схватился за подоконник. Устоял. Понял: там, где ещё мгновение назад он чувствовал биение сердец своих подруг и учениц, возникла пустота — девочки теперь далеко, ушли через портал; замок опустел.

— Что ж, пора и мне, — сказал тёмный властелин. — Клянусь, что в следующей жизни я не повторю ошибки этой и многих предыдущих. Я не стану убивать ради собственной выгоды. Никого. Иначе скоро превращусь в полного отморозка. Если ещё таким не стал.