Но я отвлеклась. Снова смотрю на белый лист и хмурюсь, выдумывая роман века. Хм… ну, например.

    "Жила-была принцесса…"

    Избито.

    "Жил-был монстр?"

    Как-то… Да нет. И что я буду с ним делать? Ему еще и красавицу надо будет подобрать, которая сослепу поцелует, а потом умрет от разрыва сердца. Не-эт… тут надо идейно!

    "Жил-был гном…"

    Вспоминается Крут. Фантазия со скрипом начинает работать.

    "Огромный, как шкаф и… маленький, как тумбочка".

    Не дай бог, Крут прочтет.

    "И вот однажды…"

    …А что однажды? Опять ступор.

    Иревиль слез, обозрел мои кляксы и потребовал тоже листок и перышко. Сказал - к нему пришло вдохновение. Да и скучно смотреть, как я мучаюсь. Феофан, крайне смущаясь, из-за его спины сообщил, что и он бы не отказался попробовать себя на писательском поприще.

    Выдаю ребятам требуемое, творим уже втроем. Мне, кстати, обещали потом дать почитать.

    Угу.

    Та-ак. Гном.

    "И вот однажды пошел он в лес. Нет, в поле… В горы!"

    Гм, логично, что не в небо… а хотя…

    "И вот однажды он улетел…"

    Так, куда бы его послать?

    "И прилетел в рай.

    И сдох".

    Жалко гномика. Да и коротко как-то получилось. Ой, я же про внешность забыла. Рост - это еще не все.

    "А внешне он был… красив… - На всякий случай - мало ли, Крут все же прочтет. - Черные брови переходили в заросли бороды… - а она у Крута и впрямь очень высоко начинается, почти у висков, - …глаза горели синим и красным. - Красиво. - А белые… клыки!.. Выпирали".

    Довольно ставлю точку, перечитываю написанное. Эх. "Выпирали". Сразу ясно, что не иголки там какие-то, а именно клыки. Продолжим.

    Феф напевал, что-то строча на выданном ему листочке. Рёва тихо смеялся, вытирая слезы рукавом. Что он там сочиняет-то? А впрочем - не стоит отвлекаться. Мне еще нужно приз за лучшую авторскую работу выиграть (ее напечатают в газете, а точнее, ее подобии).

    "И вот наш красавец прилетел… в… в… ввв… в яму…"

    Нет, не могу. У меня творческий кризис.

    Вскакиваю, бегу из спальни на кухню, вытаскиваю початую бутыль вина и бегу обратно. По дороге - пью. Становится легче, мысли более или менее выстраиваются в ряд.

    Снова сажусь за стол, поправляю маголампу и склоняюсь над листком. Кажется, я знаю, о чем написать.

    Итак:

    "Жил-был гном: огромный, как шкаф, и маленький, как тумбочка. Черные брови его переходили в заросли бороды, а глаза горели синим и красным. Белые клыки его далеко выпирали, а когти наводили тоску даже на гидр.