Романтические герои Новикова-Прибоя и Пикуля — мужественны и бесстрашны, они умеют любить и ненавидеть, они знают, что такое долг, честь и достоинство, поэтому не могут не вызывать восхищения и желания им подражать в стремлении покорять любые обстоятельства, брать на себя ответственность и за судьбу ближнего своего, и за судьбу отечества.

Разве не потрясающее сочетание — яркий, занимательный, напряжённый сюжет и рождающиеся в процессе следования за ним высокие, красивые, благородные чувства? Всем ли пишущим дано умение создавать такие сюжеты и умение так ими распоряжаться? И не особый ли это дар, о котором стоит говорить чаще, чем это принято?

Главной книгой писателя стал роман-эпопея «Цусима», создание которого потребовало от автора не меньшего мужества, чем то, которое проявили русские моряки в сражении с японским флотом. Многолетняя история создания произведения, как мы убедились, сложна и драматична, полна ярких, острых коллизий.

Много споров вокруг «Цусимы» ведётся и в наше время. Достаточно войти в Интернет, чтобы обнаружить всякого рода толки и кривотолки по поводу романа Новикова-Прибоя. Говорится об ушате помоев, который автор вылил на русское морское офицерство (это цитируются слова из статьи С. Семанова «Русское офицерское сословие» — Литературная Россия. 1992. 7 февраля), говорится о том, что взгляд баталера на цусимскую трагедию не выдерживает критики именно потому, что книга писалась «всего лишь баталером» (тут на все лады перепевается один из эпизодов «Непридуманного» Л. Разгона) и т. д.

Серьёзный отпор хулителям дал в своё время сын писателя Игорь Алексеевич Новиков (он ушёл из жизни в 1996 году) в двух публикациях: «Придуманное в „Непридуманном“» (Молодая гвардия. 1988. № 12) и «Если читать „Цусиму“ без предубеждения» (Литературная Россия. 1992. 23 октября).

Напоминая о великой читательской любви к писателю Новикову-Прибою, о многочисленных благодарных отзывах и публикациях о его романе, о серьёзных исследованиях творчества писателя, Игорь Алексеевич называет несколько весомых аргументов против обвинения в «очернительстве» Новиковым-Прибоем русского офицерства. И главный из них следующий: значительную консультационную помощь в создании романа оказывали писателю именно офицеры: В. П. Костенко, Н. В. Новиков, Л. В. Ларионов, К. Л. Шведе, Н. Н. Зубов, В. П. Зефиров, А. П. Авроров.

Если бы Новиков-Прибой описывал офицерство только чёрными красками, «то едва ли, — пишет И. А. Новиков, — оно отвечало бы ему сердечной симпатией и помогало в работе над романом „Цусима“. Это аксиома человеческих отношений».

Весомым аргументом сын писателя считает слова (уже упоминавшиеся) английского вице-адмирала Усборна: «…каждому морскому офицеру необходимо прочитать эту книгу, ибо она его многому научит».

Присоединиться к аргументации И. А. Новикова с полным правом мог бы и писатель Николай Черкашин. Вспомним, ведь именно он рассказал в своей книге «Взрыв корабля» о дружбе и переписке Новикова-Прибоя с Л. В. Ларионовым, К. Л. Шведе. Именно Черкашин дал пронзительный комментарий к сцене последнего разговора командира «Орла» капитана 1-го ранга Юнга с младшим штурманом Ларионовым — сцене, изображённой Новиковым-Прибоем с уважением, нежностью и скорбью. Именно Николай Черкашин написал о «Цусиме» искренние и выстраданные слова:

«Это не просто роман, беллетристика… Это литературный памятник русским морякам, сложившим головы на Тихом океане. Это хроника небывалой морской трагедии, это реквием по обеим Тихоокеанским эскадрам, это, наконец, энциклопедия матросской жизни.