Ее зубы прошлись по коже большого пальца, и она слегка его прикусила.

Черт.

Его член дернулся от желания.

– Я хочу тебя снова, детка. Так хочу тебя, что чувствую голод в горле. Но теперь ты знаешь правду обо мне, – и о себе, – так что выбор за тобой.

Оборотни. Смерть. Сумасшествие. Желание.

Анна сказала, что все еще хочет его. Джон мог видеть желание в ее глазах, но он также видел и страх.

Что победит? Страх или желание?

Ее зубки отпустили его палец, и она отступила назад.

Страх или желание?

Она подняла подбородок. Нащупала на платье сзади молнию и расстегнула ее.

Платье упало на пол шелковистой черной лужецей. Ее сердце билось слишком быстро, а дыхание перехватило.

Запах ее желания наполнил его ноздри.

– Я знаю, кто ты, и знаю, кто я. – Кружево ее лифчика обнимало ее груди. Завитки на ее лобке блестели, как огонь. – Ты мужчина, я женщина, и так сильно хочу тебя, что мне больно.

Хотела и боялась его. Страх и желание.

Пьянящая комбинация.

Пора начинать настоящую игру.

Глава 5

Он поднял ее наверх, в свою темную спальню. Посреди комнаты стояла массивная кровать большого размера на коротких толстых ножках.

Рука Джона скользнула по изгибу ее ягодиц и сжала их. У Анны перехватило дыхание.

– Ложись на кровать, – приказал он, опаляя горячим дыханием ее шею. Она пересекла комнату, легла на матрас и услышала слабый скип пружин. В комнате пахло Джоном – тот же, богатый, соблазнительный запах.

Теперь он находился возле шкафа, копаясь внутри. Ее соски были тугими, а бедра подрагивали.

– Джон?

Он повернулся. Две длинные тонкие веревки свисали с его рук.

– Я я никогда… – У нее никогда и мысли не возникало позволить любовнику связать себя.

Джон подошел к ней.

– Это позволит тебе не поддаться искушению использовать свои когти на мне.

Она покачала головой.

– Я не буду, я…

– И я хочу, чтобы ты была беспомощной. Голой. Готовой для меня. – Анна сглотнула. Ее плоть трепетала от волнения.

– Ложись на спину.

Ее спины коснулась прохлада покрывала.

– Подними руки.

Анна подняла руки. Он поймал ее правое запястье, обвил его веревкой и затянул. Она ожидала, что материал будет грубым и натирать ее кожу.

Но на ощупь тот оказался мягким.

Джон привязал другой конец веревки к столбику, тем самым вытянув ее руку.

Затем он поймал ее левое запястье, наклонился над ее телом и таким же образом завязал вторую веревку.

– Не слишком туго?

Анна покачала головой.

– Хорошо.

Его голова опустилась к ее груди, и он поймал один тугой сосок и всосал его.

Анна втянула воздух сквозь сжатые зубы.

– Я говорил тебе, детка, – прошептал он, прижимаясь к ней. – Что cобираюсь поиметь тебя, черт побери.

И она едва могла дождаться этого.

Его зубы сомкнулись на соске. Слегка потянули. Совсем немного. Затем его язык закружил вокруг вершинки.

Анна дернула связанными руками, но веревки крепко держали. И она выгнула спину, прижимая грудь ко рту Джона сильнее.

Одежда Джона терлась о ее плоть, вызывая болезненную чувствительность. Пальцы скользнули по ее животу, а затем расслабились между ее ногами. Когда он коснулся ее лона, Анна вздрогнула, а ее бедра дернулись.

– Расслабься, – прошептал он.

Но это непросто. Все было непросто. Ни голод, ни желание…

Джон впился в ее грудь, втягивая маковку глубоко в рот, заставляя Анну хныкать.

– Джон!

Он поднял голову.