– Обана! Ну круто! Слышь, Толян, теперь врубаешься, чего Олег на нас деревню оставил? Прикинь, че было бы, если бы тут Всемир вместо нас остался?

    – …, – согласился Толян. – Очень …! Слышь, Нюрок, ты не шаришь, че это за гопники обкуренные, и какого … тот каменный мужик рыпаться вздумал, … мать?

    Нюрка Цветочная, та самая, которая и зазвала их в этот дом, спрятав от преследователей, лишь пожала плечами. Не помогли и другие, тут присутствующие – Маричка Ромул, баба Настя да, как ни странно, философ Лупус Гнилозуб, которого логичнее было бы увидеть с другой стороны.

    – Ми всі відчули, – объясняла Нюра, – що відбувається щось надзвичайне, я пішла до баби Насті, і Марічка теж, а потім і лупус прийшов… А потім всі пішли на оратіо сакра, ми залишились, а потім баба Настя…

    («Мы все почувствовали, что происходит что-то необычное, я пошла к бабе Насте, и Маричка тоже, а потом и Лупус пришел… А потом все пошли на проповедь, мы остались, а потом баба Настя…»)

    – Малум велике відбулося, пеккатум мортале, той, кого не повинно бути, прийшов замість того, хто вже пішов, щоб відчинити дорогу тому, чому нема місце, і повести туди, де не повинно бути, заради глоріае тих, хто її не вартий, і не розуміє, що це буде фама суперстес… – «бредила» ведьма, пребывающая в каком-то трансе, оцепенении.

    («Зло великое произошло, смертный грех, тот, кого не должно быть, пришел вместо того, кто уже ушел, чтоб открыть дорогу тому, чему нет места, и повести туда, где не должно быть, ради славы тех, кто ее не заслуживает, и не понимает, что это будет посмертная слава…»)

    – Блин, еще одного сбрендившего Любика нам не хватало… – довольно емко высказал свое мнение по поводу ведьмы Колян. – А ведь ничего старуха была, как мы на троих сообразили, мне она даже симпотной показалась… Слышь, Толян, че делать будем? Ружбайки в машине, ща мы туда не пробьемся, а у нас только…

    И оба богатыря самым внимательным образом присмотрелись к ящику динамита, прикидывая и делая оценки… Уж в этой математики они хорошо «шарили».

    – Должно хватить, – задумчиво пробормотал Толян.

    – В натуре должно! – согласился Колян. – Ну че, подрывать?

    И Толян с Коляном углубились в диспут на тему: «как именно одним ящиком динамита подорвать оживший памятник в заполненной зомби деревне». Остальные трепетно внимали мудрым богатырям, и лишь Нюрка Цветочная, в меру своих скромных сил, старалась вникнуть в глубину их мысли, понять, что значит сакраментальное «подложить гаду под зад и подорвать к ядреной матери». Когда же мудрая дева уразумела, что сии богатыри задумали, не погнушалась она и свои пять грошей вставить.

    – Так нічого не вийде, – сообщила она.

    («Так ничего не выйдет»)

    – Че? Слышь, Нюрок, ты че, в натуре, тормозишь? – максимально вежливо поинтересовался Колян. – Ты че, мы и не таких подрывали, вон, Арик Носатый на Вована как-то наехал, типа в претензиях. Ну, мы на мокруху решили не идти, так, припугнули, с бабой его побазарили, тачку подорвали! Так че не впервой, что тачка, что памятник, один хрен!

    – Це нічого не дасть! Вігор того, що отримало життя, не у тілі, це лише матеріальне інкарнатіо, справжня ж віс полягає у…

    («Это ничего не даст! Жизненная сила того, что получило жизнь, не в теле, это лишь материальное воплощение, настоящая же мошь состоит в…»)

    Толян с Коляном лишь тупо переглянулись, не в силах сообразить, что от них хотят.