|
По большей части вам суждено огорчаться, конфузиться и делать в штаны, вам придется выслушивать жалобы коллег, что самые эпохальные судебные решения принимались с перевесом в один голос, что глупо ожидать от рядового полицейского, чтобы он в пылу борьбы действовал нестандартно, да еще при этом сумел угодить весталкам с Потомака. Нытья и чуши вы наслушаетесь вдоволь. Но, коли хотите знать мое мнение, подобная болтовня — это добровольная капитуляция. Мы имеем касательство только к Верховному суду США, к Верховному суду штата Калифорния да к паре апелляционных судов. И совершенно излишне переживать да биться головой об стенку, если какой-то крючкотвор выносит идиотский приговор. Даже если это приговор по делу, которое вы самолично вели и которое так желали выиграть. Очень скоро кто-то попадется с поличным, тогда-то и появится шанс расквитаться. Судья — царь и бог только у себя, в зале заседаний, а за стенами здания Правосудия вам уже никто не запретит завести новое дельце… Вчера, когда мы затронули вопросы, связанные с обыском, приводящим к законному аресту, вы испытали большую неловкость.
Итак, право на обыск мы имеем… когда? Горящая сигарета сержанта Харриса описала ленивую траекторию и нацелилась в класс. — Когда на руках есть соответствующий ордер или разрешение, когда вы заручились согласием подозреваемого лица и когда характер происшествия подразумевает возможность законного ареста. Оглядываться, чтобы увидеть, кто дал ответ, Рою не понадобилось: голос принадлежал Сэмюэлу Айзенбергу, единственному из курсантов, кто мог составить ему конкуренцию в учебе. — Верно, — сказал Харрис, выпуская из ноздрей облачко дыма. — Да только доброй половине из вас за всю свою карьеру так и не доведется получить ордер на обыск. Львиная доля из двухсот тысяч арестов в год производится или на основании чисто умозрительных заключений о том, что совершено преступление, или по той причине, что совершено оно прямо на глазах у должностного юридического лица, то есть полицейского. Да-да! О преступления спотыкаешься, в преступников утыкаешься носом и глохнешь от пальбы над собственным ухом!.. Вам это еще предстоит. Как предстоит шевелить задом, а не просиживать его по шесть часов, чтобы получить ордер на обыск. По этой самой причине мы и не станем отвлекаться на разговоры об обыске по ордеру. На сегодня я припас кое-что другое и, на мой вкус, куда более занятное — спонтанный обыск, приводящий к законному аресту. Если когда-нибудь суду вздумается лишить нас полномочий на проведение подобной разновидности обысков, мы попросту окажемся не у дел. Айзенберг поднял руку, и сержант Харрис кивнул, сделав могучую затяжку. Едва начатая сигарета превратилась на глазах в жалкий окурок и обожгла ему пальцы. Он загасил ее, и Айзенберг сказал: — Не могли бы вы, сэр, заново рассказать об обыске помещений, находящихся на расстоянии в девяносто пять футов от жилища обвиняемого? — Чего я и боялся. — Харрис улыбнулся, пожал плечами и прикурил новую сигарету. — Зря я касался этих вопросов. Я сделал то, за что сам критиковал некоторых полицейских. Я стал жаловаться на спорные процессы, поддерживать расхожие представления о нашей службе, предрекать оправдательные приговоры. Итак, я сказал, что до сих пор точно не определено, что означает выражение «под контролем обвиняемого» применительно к обыску помещений при аресте. Премудрый суд, руководствуясь собственными предположениями на сей счет, установил, что арест обвиняемого в девяносто пяти футах от его жилища не дает права входить к нему в дом с тем, чтобы произвести там обыск. Я также сослался на другой аналогичный случай, когда расстояние в шестьдесят футов не помешало признать, что автомобиль находился «под контролем» субъекта. И, наконец, я упомянул третий случай, когда полиция арестовала нескольких букмекеров в их собственной машине в полуквартале от конторы и суд счел, что обыск автомобиля и помещения был правомочен. |
