После обеда все трое, по-прежнему пребывая в безмолвии, поднялись в свою комнату. Никола, входивший последним, запер дверь на щеколду, чтобы им не мешали.

— Нам надо поговорить.

Фраза была сказана с какой-то решимостью и странным смирением. Ваня и Андрей потрясённо посмотрели на него, а затем — друг на друга: они только что собирались сказать то же самое.

— По всей видимости, не я один так думаю, — ситуация развеселила и успокоила Николая, и он первым сел на кровать, жестом предлагая друзьям последовать своему примеру.

Ещё раз переглянувшись, Андрей с Иваном расселись по своим койкам.

— Начнём по-порядку? — воодушевлённо предложил Николка и посмотрел на Андрея. — Извини, но мне почему-то кажется, что из нас троих именно ты в курсе, с чего всё началось. Кто из нас должен рассказывать первым?

— Ваня, — не ожидавший подобного вопроса, чисто автоматически ответил Андрей.

— Хорошо, — согласился Никола, предупреждающе посмотрев на почему-то побледневшего друга. — Какие конкретно ответы ты хотел бы от него услышать?

— У меня только один вопрос: что за секреты у него с наставником? — Князев отодвинулся к стене, скрестив на груди руки и выжидательно посмотрев на друга.

Иван поёжился под этим холодным взглядом. На мгновение закралась мысль просто уйти, но он понимал, что тогда это действительно будет конец их дружбы.

— Пётр Анатольевич просто помог мне в оформлении пособий, — решившись, сказал Ваня. — Мне нужны были деньги, и я попросил его о помощи.

— И это всё? — не поверил Андрей. — Ты скрывал от нас только это?!

Ваня кивнул, почему-то его трясла мелкая дрожь, с которой он никак не мог справиться. Андрей, смутившись, отвёл взгляд. А Ваня, как в трансе, безучастно продолжил, изучая лежащий на полу ковёр:

— Я не успел оформить их в августе, да и не был уверен, что мне что-то положено. Ведь мне уже 16. А Пётр Анатольевич лично всё уладил, и даже выбил для меня дополнительную стипендию.

— Прости, я не знал, что у вас в семье так плохо с деньгами, — не глядя на него, негромко произнёс Андрей.

— У меня нет семьи.

— Как это нет? — нахмурился Николай.

— Отец ушёл от нас, а мама… Она так волновалась из-за развода… В общем, у неё не выдержало сердце.

— Она… умерла? — отчего-то пересохшими губами спросил молодой Муравьёв.

— В июле. Этим летом, — кивнул Иван.

Стало тихо. Так тихо, что Ваня отчётливо слышал своё стучащее, словно после сдачи стометровки, сердце. Неожиданно Никола встал и пересел к нему на кровать.

— Знаешь, моя мама тоже умерла. Мне тогда было одиннадцать. Но я её не очень хорошо помню. Меня воспитывала няня, бабушка Агафья, а с семи лет отец отдал меня на обучение Сиверсу. Я видел родителей только за ужином или когда мы ездили в гости. Мама помогала отцу с бизнесом, и они часто уезжали из дома. Она умерла зимой, от воспаления лёгких. Отец тогда привёз из города каких-то врачей, но даже они не смогли ей помочь.