Прочитав сообщение, Ляшков задумчиво заметил:

    -  похоже, вольно или невольно мы заварили серьезную кашу, одного только боюсь, как бы все эти беспорядки не захлестнули наши собственные владения, кровью тогда умоемся.

    -  Наших сервов никто не трогает, живут спокойно, подати умеренные по здешним меркам платят, последнюю рубашку никто с них не снимает. С чего им бунтовать? - возразил Емелин.

    -  Душа средневекового крестьянина, для нас потемки - пожал плечами Егор - мятежники могут выйти из под контроля, и заняться грабежом и разорением нашей фогтии. У нас конечно достаточно сил, чтобы разгромить сотню, а то и больше этих вояк, но не хотелось бы в бойню ввязываться.

    -  Будем надеяться на Хлопотникова, ну и на всякий случай отслеживать передвижения повстанцев через моих людей - заметил Емелин - пойду я виконта еще раз допрошу. Будешь присутствовать?

    -  Подойду попозже - кивнул Ляшков и вышел на улицу.

    Во дворе, весь свободный от караульной службы гарнизон замка, под руководством Корнева занимался строевой подготовкой. Повинуясь резким командам, ратники старательно маршировали по каменной мостовой замкового двора, выполняли различные строевые приемы. Небольшая группка ушкуйников помоложе, беззаботно собравшись в проеме открытых ворот, обмениваясь шуточками и ехидными замечаниями, наблюдали за странными экзерцициями «немцев».

    Впервые увидев это зрелище несколько дней назад, Ляшков немало удивился, он совершенно не ожидал обнаружить в своем не служившем друге, повадок заправского строевика. Как выяснилось, выросший без отца, ушедшего из семьи сразу после переезда из Казахстана, Сергей в детстве был изрядным хулиганом, и участковый, даже относил его к категории так называемых «трудных подростков». Наконец однажды, отчаявшись, как - либо справится с распоясавшимся отпрыском, мать и бабка на каникулы отправили его в местный, военно - патриотический лагерь организованный энтузиастами из числа отставных офицеров десантников. Причем, воспользовавшись помощью того же участкового, четырнадцатилетнего парня загнали туда сразу на три смены, на все лето. Сделав две безуспешные попытки дезертировать, пацан, наконец смирился и отбыл свой срок, что называется от звонка, до звонка. Проведенные в суровой, спартанской обстановке месяцы, и старания наставников, вызвали в Корневе младшем разительные перемены. Он стал серьезней, ответственней относится к жизни, и учебе, почувствовал себя в правильном смысле этого слова мужчиной и хозяином в доме, и даже поставил перед собой цель стать военным. С тех пор и до окончания школы, каждое лето он проводил в этом лагере, постигая азы военного дела. К великому горю Сереги, в армию его так и не взяли по причине банального плоскостопия, после чего он и поступил в институт. Как, любовь и трепетное отношение ко всему, что было связано с армией, оружием и военной службой, уживалось в нем с добродушной неуклюжестью, и поистине фантастической ленью, оставалось загадкой даже для самого Сергея.

    -  Яков - окликнул Егор, заметив мелькнувшую за спинами новгородцев крепкую фигуру Саввиного заместителя - твои парням, что заняться нечем, только стоять и зубы скалить?

    -  И то верно, чего встали, а ну пошли отсель, балаган вам тут, что ли? - гаркнул тот на своих подчиненных.

    Разогнав любопытных, Яков подошел к Егору, и поздоровавшись негромко поинтересовался:

    -  я все спросить хочу Михалыч, а чем это они у тебя занимаются?

    -  Это брат называется строевая подготовка, а нужна она для того, чтобы из ратника солдата сделать.