Илья перевел взгляд на приятелей Виктора. Его внимание сначала привлек коротышка с непропорционально большой головой, густыми всклокоченными волосами, мясистым клоунским носом и бесформенными багровыми щеками, напоминающими куски мятой глины. Коротышка почему то был одет в лоснящийся фрак, а на сравнительно белой рубашке выделялась пестрая галстук бабочка. Потягивая пиво, коротышка снисходительно поглядывал то на разглагольствующего Витька, то с огорчением – на быстро пустеющую пивную кружку.

Переведя взгляд на его соседа, Илья тотчас забыл и о коротышке, и даже о своем школьном друге.

Спиной к нему стоял высокий, под два метра мужчина в длинном, почти до колен вязаном свитере и потертых джинсах. Он был прекрасно сложен, с гордо посаженной головой и длинными пепельными волосами, мягкими волнами спускающимися на широкие плечи.

Илья не видел лица мужчины и даже не слышал его голоса и, тем не менее, ощутил неприятную слабость в коленях. От незнакомца исходил какой то мощный энергетический поток, заставляющий сразу же признать его неоспоримое превосходство. Подобное же ощущение Илья не раз испытывал на президентских приемах в Кремле, когда ему удавалось встретиться лицом к лицу с владельцами Трасс и другими олигархами. Еще сильнее исходило излучение значимости и величия от президента Иванова Иванова, от премьер министра и некоторых, особо влиятельных князей. Но сейчас… Нет, это ощущение было непередаваемо!

Встряхнув головой, Илья с огромным трудом заставил себя отогнать ненужные эмоции. «Должно быть, истерика Катерины основательно выбила меня из обычной колеи, – с раздражением подумал он. – Вот мне и чудится нечто совершенно несуразное. Откуда в этой дешевой забегаловке появиться хоть сколько нибудь значимому лицу? Хотя, я ведь здесь появился…».

Он оглянулся и увидел растерянное лицо охранника. Облизав толстые губы, тот сипло сказал:

– Что то мне здесь не по себе, шеф… Ох, живот схватило! Можно я сбегаю в сортир?

Илья кивнул. Собравшись с духом, он зашагал к угловому столику. Демонстративно не обращая внимание на странного типа в сером свитере, он подошел к школьному приятелю и протянул ему руку:

– Ну, здравствуй, Витек!

Седовласый крепыш замолчал на середины фразы и некоторое время с недоумением разглядывал гостя, словно видел его впервые в жизни. Наконец, на круглом лице Виктора появилась полупьяная, счастливая улыбка:

– Илюха! Провалиться мне на месте, если это не ты! Забурел, забурел, сучий кот! Морда стала гладкой, прыщи куда то пропали… А костюмчик то – обалдеть, такой, наверное, не одну сотню баксов стоит! Илю ю ха, друг!

С грохотом поставив кружку на столик, обильно засыпанный чешуей и костями от воблы, Виктор бросился обнимать старого школьного друга. Тот невольно поморщился, подумав «Ну, конец моему костюму. Хоть бы жирные руки вытер, Лопух!»

От Виктора пахло нищетой и каким то едким лекарством. «Не хватало только заразиться какой нибудь дрянью!» – с тревогой подумал банкир и попытался отстраниться от бывшего приятеля, но тот не выпускал его из крепких объятий и все норовил чмокнуть в щеку. Илья едва смог оттолкнуть его, и Виктор тотчас стал наполнять кружки, теперь уже четыре, из торчавшего посреди столика крана.

– Не беспокойтесь, Виктор Галямин уже не заразен, – вдруг послышался позади чей то бархатистый, необычный голос.

Дыхание у Ильи перехватило. Ему показалось, что он слышит не одного человека, а хор, сотканный из голосов нескольких десятков людей. Среди них были, кажется, и женщины, и даже дети…

– Уже не заразен?! – сдавленно переспросил он, не поворачивая головы.