— Не смейте прикасаться ко мне! — послышался в хижине взволнованный голос Мими. — Я не для этого пригласила вас сюда.

Голос мистера Боркки жалобно бубнил: «Мими, Мими, Мими», словно грампластинка, в которой заела игла.

— Вот деньги. Берите их и убирайтесь отсюда. — Мими явно была на грани истерики.

Но Боркка снова повторил «Мими», и его ноги зашаркали по полу.

— Боркка, вы с ума сошли! Я буду кричать! Мой муж…

— Я убью вас, — устало произнес Боркка. — Я не могу этого вынести…

— Грэматон! — окликнул Эллери, когда широкоплечий художник появился в поле зрения. Голоса в хижине смолкли. — Не тревожьтесь. Я похитил миссис Грэматон и заставил ее показать мне лес.

— А! — Грэматон вытер лоб и опять позвал: — Мими!

Появилась улыбающаяся Мими, однако ее рука, вцепившаяся в куртку Эллери, заметно дрожала.

— Я как раз показывала мистеру Квину хижину. Ты беспокоился обо мне, дорогой? — Она прошла мимо Эллери и обняла мужа за шею.

— Ты же знаешь, Мими, что должна была утром мне позировать. — Казалось, Грэматону не по себе — его большая светловолосая голова дергалась из стороны в сторону.

— Я забыла, Марк. Не смотри так сердито. — Мими взяла мужа за руку и, смеясь, пошла с ним в сторону леса.

— Красивое местечко, — сказал им вслед Эллери. Грэматон улыбнулся, но взгляд его серых глаз оставался напряженным. Мими потянула его к деревьям.

Эллери посмотрел вниз. На тропинке лежала причудливая трость мистера Боркки. Грэматон тоже заметил ее.

Подобрав трость, Эллери вошел в хижину. Она была пуста.

Выйдя, Эллери сломал трость о колено, бросил обломки в озеро и медленно последовал по тропинке за Грэматонами.

Когда Мими вернулась из поселка, проводив мужа, ее сопровождали Эмили Имз и доктор Вэрроу.

— Я провожу больше времени с кистью, чем со стетоскопом, — объяснил доктор Эллери. — Искусство захватило меня целиком и полностью. К тому же люди здесь удручающе здоровы.

— Днем мы поплаваем, — объявила Мими, — а вечером будем жарить сосиски с алтеем под открытым небом. Мы ведь обязаны развлекать вас, мистер Квин. — Но она не смотрела на него. Эллери казалось, что Мими неестественно возбуждена, — ее щеки были пунцовыми.

Когда они купались в озере, на берегу появился мистер Боркка; немного поколебавшись, он молча сел. Мими сразу помрачнела. Позднее, когда все вышли из воды, Боркка встал и удалился.

После обеда Джефф развел костер. Мими сидела, прижавшись к мисс Имз, словно пытаясь согреться. Доктор Вэрроу неожиданно извлек гитару и спел несколько малоизвестных матросских песен. Выяснилось, что у Мими красивое сопрано — она тоже пела, пока не заметила в кустах пару блестящих глаз, наблюдавших за ней. Взгляд их был настолько диким, что мышцы Эллери непроизвольно напряглись. Он подумал, что мистер Боркка по ночам запросто может превращаться в волка.

Начал моросить дождь. Они побежали к дому, а Джефф затоптал огонь.

— Оставайтесь, — настаивала Мими. — Пока Марка нет…

— Вам не удастся меня выгнать, — весело сказал доктор Вэрроу. — Мне нравятся ваши кровати.

— Хочешь, чтобы я спала в твоей комнате, Мими? — спросила мисс Имз.

— Нет, — медленно ответила Мими. — В этом нет надобности.

Эллери едва успел снять куртку, как в дверь его комнаты постучали.

— Мистер Квин, — послышался шепот.