Послышалось глухое ворчание, потом все стихло.

— Становись на четвереньки, патрон! Следуй за мной! Не отставай!

Минуту спустя они очутились в тесной конурке за кучей какого-то хлама. Здесь как раз хватило места для двоих.

Тотор радостно обнял и расцеловал негра.

— Ах, патрон! Как я счастлив! Как счастлив!

— И я тоже! Но как ты узнал меня? Как нашел?

— Когда тебя затолкали, ты слишком громко крикнул: «Проклятье!»

— И верно! А ты услышал?

— Конечно. Я сказал себе: «Не будь я Хорош-Гусь, если это не словечко короля Коколя!» Ходил, ходил вокруг да около, выискивал, вынюхивал. И вот результат!

— Где мы находимся?

— Это Кама, поселение, которое негодяй Си-Норосси основал на берегу неизвестной мне реки. Здесь все его воины, около тысячи человек. Они прекрасно вооружены и в любой момент готовы к бою.

— Тебя тоже взяли в плен?

— Меня схватили там, возле деревни коттоло. Мы должны были помочь им, а вон как вышло. Но, думаю, это еще не конец. Наша песенка не спета. Си-Норосси и его люди хитры, да Хорош-Гусь хитрее. А теперь, когда я нашел тебя… Кстати, патрон, ты-то откуда взялся?

— Из дырки, мой друг. Как пить дать, выдумка твоего приятеля Си-Норосси. Он взял меня в плен, но для белого сделал исключение.

И Тотор рассказал свою историю.

— Потрясающе! — воскликнул Хорош-Гусь. — Ты всегда был самым ловким и сообразительным.

— А где Меринос? — прервал его Тотор.

Хорош-Гусь как-то весь передернулся и ничего не ответил.

— Быстрее, быстрее скажи мне, дружище, что с Мериносом! Он погиб?

— Нет, нет! Но это, быть может, еще хуже!

— Объясни! Я очень беспокоюсь за него…

— Не знаю точно, но, если он жив, я ему не завидую…

— Он здесь?

— Мне известно, что здесь есть один белый пленник. Ходят слухи, что он дал пощечину одному министру или что-то в этом роде. Словом, его приговорили к смерти. А это у них дело скорое.

— Я наведу тут порядок! Нечего сказать, вовремя подоспел!

— Ах, бедный патрон! Не обольщайся! Ты умный, сильный, ловкий, но этих мерзавцев очень много. Они жестоки и кровожадны.

— Ба! Мы с отцом и не такое видали. Знаешь ли, старина, пока ты способен пошевелить пальцем, не стоит отчаиваться. А где Аколи?

— Погиб! И Наир-Вазим, колдун-коттоло, и многие другие. Среди этих людоедов было немало смельчаков. Они предпочли смерть рабству.

— А эльзасец Жан Риммер?

— Не знаю. Он исчез!

Тотор никак не решался задать еще один вопрос, наконец не выдержал и спросил:

— А Йеба?

Хорош-Гусь вздрогнул, и глухой стон вырвался из его Груди.

— Не надо об этом, патрон! Умоляю, не надо!

Тотор понял, что другу невыносимо тяжело вспоминать. И все же тот в двух словах объяснил: Йеба не погибла, а попала в лапы к бандитам.

Хорош-Гусь долго молчал.

Тотор заговорил первым:

— Мужайся, друг мой! Надо крепиться, надо спасти тех, кого еще можно спасти, и отомстить за тех, кому уже не поможешь. Надо покарать палачей или умереть! Ты готов?

— На все!

— Если так, то мы еще повоюем! Вот увидишь!

В это время послышался какой-то шум, все вокруг зашевелились.

Дверь со скрипом отворилась, и внутрь проникли первые лучи солнца; в сарай вбежали арабы-надсмотрщики, негры-майенба и принялись что было мочи лупить еще не проснувшихся пленников.