«Так что я лучше пережду в деревне, у родственников. Там-то уж голода не будет, как-нибудь переживем», – брат Миртила был фермером.

Тут я вспомнил, что во время войны, говорят, в деревне голод был никак не меньше, чем в городе, и что если уж начнется, то повсеместно.

«Послушай, – сказал я ему, – ты же понимаешь, что это чушь. Ну как в наше время может начаться голод? Да подойди к любому магазину, на витрине – что душе угодно…» – «Ладно-ладно, – сказал Миртил. – Ты у нас грамотный, мы-то дураки, прости Господи, только знаешь ли…» И опять начал пересказывать басню Силена. Терпение мое лопнуло, я вернулся домой, хлопнул дверью. Потом уже слышал, как Миртил, ругаясь, перетаскивает вещи назад в квартиру.

Удивительно, насколько многие из нас бывают безответственными в серьезных вопросах! Один дурак что-то спьяну сболтнул, другой, наивная душа, в это поверил, а в итоге у нормального человека начинает прыгать давление и болеть сердце.

Хотя, с другой стороны – задержка пенсии. Не знаю, не знаю… Словом, вернулся, рассказал все Гермионе. Она обругала соседей, позакрывала все ставни, чтобы шума не слышать. На всякий случай заглянула в холодильник на кухне. Легла и тут же уснула. Перед сном, правда, сказала: «Сходи с утра насчет пенсии, в доме скоро не на что будет хлеба купить. Вот это уже настоящий голод…» Артемида, слава Богу, так и не поднималась.

Ну вот, вроде тихо стало, а мне все равно не спиться. Не знаю, возраст сказывается или вообще характер такой – на каждый пустяк реагирую. Сердце колотиться, перед глазами – как закрою – белые мушки кружатся. Ну, это ладно, принял капель, выспался. Утром все уже немного по другому воспринимается. Так нет – снова началось. Конечно, следовало сразу понять, сопоставить слова Силена с тем, что случилось с Минотавром… Или замечание Гермионы по поводу пенсии…

Но начну по порядку. Ничто не предвещало неприятностей. Правда, от Харона, уехавшего накануне в Марафины по делам, еще не было вестей, я бы спросил его насчет Силеновой сплетни. Интересно, все-таки. Я-то знаю, что никакого голода нет и быть не может. Но, с другой стороны, дыма без огня, как говорится… Артемида с самого утра заявила, что ей надоело сидеть дома, и что она хочет пройтись по магазинам. Гермиона занялась домашними делами, а я решил навестить наших. Гермиона вдогонку крикнула, чтобы я не забыл зайти насчет пенсии.

На пятачке собрались почти все, не было только одноногого Полифема и молодого Эака. Собственно, Эак не появлялся уже около месяца, так что его отсутствие я всегда фиксировал как бы автоматически. Миртил о чем-то спорил с Паралом, Силен задумчиво курил трубку, остальные лениво обсуждали какие-то новости. Я спросил, не видел ли кто Полифема. Заика Калаид начал дергаться и брызгать слюной, пытаясь ответить на мой вопрос.

И тут появился Минотавр. Бывший золотарь двигался по площади сложными зигзагами, а это могло означать только, что он мертвецки пьян.

Заметив Минотавра, и Миртил, и Парал прекратили спор на полуслове, а Силен отвлекся от своих мыслей. «Смотри-ка! – потрясенно сказал он. – Опять!» – «Во дает… – прошептал Миртил. – С чего это он так?» – «Два года был трезвым, – ответил Парал. – Что ж ты хочешь…»

Минотавр, между тем, продолжал лавировать по площади, давая все больший и больший крен вправо, пока, наконец, не упал прямо в дверь заведения мадам Персефоны.