Анна засмеялась.

— Просто переключи своё внимание на этот жуткий холод, это уж точно займёт твои мысли от пакета с какашками прямо перед тобой.

— Мы уже закончили со всеми этими туристическими штучками?

— Да, опыт подсказывает, что нужно остановиться. Я думала, все будет более романтично, чем оказалось на самом деле. Но холод и какашки погасили весь блеск.

— Мы можем сделать что-то романтичное позже, — ответил я.

— Ты самый романтичный мужчина на земле.

— Знаешь ли, твой сарказм не всегда заводит меня.

— Я сказала это без сарказма, — ответила Анна, придвинувшись ближе ко мне. — Я серьёзно. Для меня романтика это когда нет никакой лишней херни, когда не играют в игры и когда относятся ко мне с уважением. Кто-то, кто любит меня и не просто говорит об этом постоянно, но и показывает свою любовь поступками. И ты все это делаешь, Итан. Мне больше ничего от тебя не надо, только это.

Я поцеловал её в лоб.

— Значит, это означает, что мы, наконец, можем выбраться из этой тележки?

Она засмеялась.

— Да, мы можем сойти. Как только проедем мост.

К моему счастью, по мосту мы ехали еще несколько минут. Затем прошлись до центральной точки и сделали привал у перил напротив воды. Поверхность пруда была неподвижна, а вокруг стояла тишина, словно весь мир замер, пока мы наслаждались этим моментом.

Анна повернулась, обняла меня за талию и посмотрела мне в глаза.

— Это идеально. Я думаю, мне здесь понравится.

— Я думаю, мне понравится, что ты здесь.

Возможно, не стоит ждать вечера и сделать предложение прямо сейчас?

— Давай бывать здесь чаще, — сказала девушка, и момент улетучился. — Может, это станет нашей новой традицией, скажем, на каждое воскресенье или что-то вроде. Ты будешь толкать сюда моё кресло-каталку, когда я состарюсь и не смогу ходить.

Это было её мимолётным видением на наше совместное будущее, картинка, которой она не так часто делилась.

— Договорились. Мне нравится, что у нас будут свои маленькие традиции. Пойдём, солнце уже заходит, и скоро похолодает.

— Пойдём домой, — кивнула она.

Мы поймали такси и направились в сторону дома.

— Ты так и не сказал, какие планы у нас на вечер. На сколько у нас зарезервировано? — спросила Анна, когда мы вернулись.

— Нам нужно покинуть квартиру около восьми. — Я решил сделать предложение как раз перед полуночью. У меня были кое-какие планы на сегодняшний вечер, но никакого соглашения с самолётом, который бы нёс баннер с вопросом или кольца на дне бокала. Я хотел, чтобы все прошло как можно интимнее. Только между нами.

Анна остановилась, посмотрела на меня и тихо сказала:

— Я бы хотела увидеть Нью-Йорк сегодня вечером, затем вернуться сюда, взять все подушки, одеяла и пледы, свалить все это на пол, выключить свет, лечь на нашу гору покрывал, смотреть на реку и слушать шум города с тобой…голыми.

— Можем так и сделать.

— Правда? Это никак не нарушит твоих планов? Ты разве не планировал отправиться на какую-то большую и гламурную вечеринку? Я не против.

— Я не планировал вечеринку. Сегодня все только для тебя и меня.

Я была рада, что сегодня мы не пойдём ни на какую гламурную тусовку. Я, конечно, взяла с собой вечернее платье в пол на всякий случай, но раз мы собирались только на ужин, я предпочла что-то попроще, поэтому выбрала более обыденный наряд — сатиновую юбку-карандаш с высокой талией и прозрачную шёлковую блузку с длинным рукавом. Я даже сделала себе причёску, сначала накрутила волосы, а затем слегка их заколола.