— Ах ты пидорас! — В правой руке возник длинноствольный пистолет, громыхнул выстрел, из дыры раздался вопль боли и целый хор возмущённо ревущих голосов. — Ха! Сосните цивилизации хуесосы с порванной жопой! — И стал стрелять, пока не кончились патроны. Боёк ударил в холостую и в тот же миг, дыра уменьшилась, а потом и вовсе исчезла.

— Охуевшие блять. — Буркнул мужчина, убирая пистолет в кобуру. Потом коснулся пальцем стрелы торчавшей в плече и в едва заметной вспышке алого пламени, стрела исчезла, выпав на снег в виде серого пепла. — И чё бычили? Подумаешь, сожрал пару уёбков. Их там как грязи бля! Одним меньше, одним больше — нахуй вообще назметно было. Нет же, обидились дикари ебучие…

Он сунул руку в карман плаща, достав что-то маленькое и круглое.

— И хули вообще? Нельзя было сразу на место отправить? Мотает сука по всей ботве как в натуре суку. А ещё Владыка блять Времён! Тьфу! Петух тупой блять, а не Владыка. Он в натуре и шляпу эту свою с перьями везде таскает — сразу понятно было, чёт там не чисто. А нахуй ещё ему перья эти? Ну, сто пудово, пидорас блять. Ёбана в рот! С кем работать приходится! Так, ага. — Он сжал пальцы на круглом предмете и стал на него смотреть. — Ну? — Сильнее сжал пальцы. — Да бля! Чё эта хуйня не реагирует? Сломал что ли? — Камень в его руке начал слабо светиться сероватым, призрачным светом. — Во, работает, кажись, надеюсь, эта тупая пизда в натуре тут. Уже заебло чёт, мотает, как прям не знаю… — Камень полыхнул серым огнём и рассыпался в его руке. Облачко тонкой серой пыли, смело порывом холодного ветра. — Ну, в принципе заебись. Где-то тут она значит, ага… — Он осмотрелся, морщась в отвращении. — Пиздец. Ну и быдлятник в натуре. Куда меня ваще занесло? Надеюсь, тут водку уже изобрели. А то если не изобрели, стопудово каменный век и везде шарохаются немытые уёбки в шкурах и с копьями. Так. — Он прошёл несколько шагов и остановился. Выглянул из закоулка, повернул голову налево, потом направо. Снова в закуток отступил. Опять выглянул и обратно в закутке спрятался. Потом задумчиво поскрёб голову пальцами. — Да ну нахуй! Не верю! — Сказал он и снова выглянул. Мимо мужик идёт какой-то.

— Эй! Братан, по-русски говоришь?

— Ну. — Мрачно глянув на него, ответил мужик.

— Во, заебись ваще. Слушай, а чё за город?

— Кхм, Ленск.

— Ага?

— Ну, Ленск это.

— Охуеть! — Выдохнул мужчина, ошарашено качая головой.

— Бывает. — Пожав плечами, сказал прохожий и двинулся дальше, находу пробормотав. — Только я сам так жёстко ещё не напивался.

Мужчина в плаще вышел на тротуар и долго стоял там, у стены, сквозь тёмные очки, оглядывая местность и, как будто, совершенно не замечая холода, хотя одет был явно слишком легко для зимней, пусть и оттепели, но всё же, не май месяц на улице.

— Мать моя женщина… — Пробормотал мужчина спустя какое-то время и трясущимися руками, достал сигареты, зажигалку, потом закурил. Когда от сигареты осталась половинка, он пожал плечами, головой покачал, переступил с ноги на ногу. — Не, ну а чё? Хуй с ней с овцой этой. Это у нас с ней время идёт как обычно, а там-то, у типов этих, у них секунд пять пройдёт, вернёмся — один хуй вовремя, хоть тыщу лет тут тусить можно, ваще не парит. Ну. Вот. Так хули я стремаюсь? — Он глубоко вдохнул и во всю мощь лёгких, прокричал. — Здорово Лееенск!!!

— Гражданин. — Раздалось слева. — Пройдёмте.