– Прости, – шепчет она.

С глубоким страдальческим вздохом Джой берется за телефон. За то время, пока Дилан парковался у бордюра и прощался с ней, пришли два сообщения: одно от Тарин, другое от Марка.

Сначала она читает послание Тарин. И ей сразу становится немного легче и чуточку не так одиноко. Джой понимает, что она не так уж одинока. Они были неразлучны с того дня, когда Тарин, проковыляв через три двери, явилась ей в одном отвисшем подгузнике для приучения к горшку и с липкими, зелеными, как лягушонок Кермит, каплями фруктового мороженого на голой груди. Ее лучшая подруга сообщала, что теперь она в очереди на повышение в агентстве социальных сетей в Лос Анджелесе. Если повезет, то через несколько месяцев Тарин сможет перевестись в Нью Йорк.

Сообщение от Марка более практичное. Он ждет ее. Он никак не дождется встречи с ней. Ему не терпится заняться с ней любовью.

Гоня от себя чувство вины, Джой вспоминает адрес Марка. Определив направление движения к его дому – их дому, – она застегивает ремень и дважды резко дергает, убеждаясь, что замок сработал. Джой включает передачу в тот самый момент, когда секьюрити громко стучит в стекло костяшками пальцев.

– Отъезжайте, леди!

Джой отъезжает и вливается в поток машин, покидающих аэропорт. Она подавляет в себе желание оглянуться. Потому что не имеет значения, чего или кого она хочет. Уже давно не имеет.

Глава 2

До

Джой

Ладлоу, штат Калифорния

Большой стакан воды .

Джой никогда не задумывалась над смыслом этой идиомы и не использовала это выражение, чтобы описать парня. Оно казалось ей архаичным. Так сказала бы ее бабушка. Или Джуди, потому что это устаревший сленг, а ее старшая сестра любила все, отдававшее ретро, особенно из пятидесятых годов. Но теперь Джой увидела его и поняла, что для мужчины, за которым она наблюдала в окно, более точного, более подходящего выражения не подобрать.

У нее пересохло во рту. И объяснялось это скорее тем, что она глазела на роскошного парня в светло серой, промокшей от пота футболке и потертых джинсах, слишком уж ладно обтягивавших его бедра, когда он склонялся над двигателем видавшего виды «Понтиак Бонневиль», чем зноем. Столбик термометра перевалил за трехзначную отметку, и жара плавила асфальт и поджаривала все живое за пределами закусочной «У Роба», где Джой остановилась перекусить чизбургером и картошкой фри. Если бы у Джуди появился шанс принять участие в этом путешествии, она непременно сделала бы такой заказ.

Ее сестра любила чизбургеры, и в свое время они съели их немало в «Бургере». Джой скучала по этим еженедельным вылазкам, когда Джуди покупала им еду. Они устраивались снаружи, за белыми столами с красными стульями под парочкой пальм, и солнце опускалось за горизонт Южной Калифорнии.

Потягивая через пластиковую в красную полоску соломинку свою вишневую колу, Джой наблюдала за мужчиной, копавшемся на улице с машиной. Вот он выпрямился, вытер предплечьем мокрый лоб и посмотрел на восток, на вытянувшееся перед ним шоссе 66. И как только он выносит такой пустынный зной? Август в Ладлоу выдался убийственный, а высокий красавчик возился под капотом своего «Понтиака» уже добрых сорок минут. Он приехал сразу после того, как Джой заняла место в кабинке у окна.

Ей нравилось наблюдать за ним, и это было с ней впервые. Она не имела привычки глазеть на парней. Джой была помолвлена. Но ничего криминального в этом не видела. Она всего лишь смотрела, а он, определенно, представлял больший интерес, чем то, чем она намеревалась заняться за ленчем: проверить, какие пункты на шоссе 66 предстоит вычеркнуть сегодня из списка Джуди. Еще ей понравилось, как у мужчины под тонкой футболкой играют на плечах мускулы. И цвет его волос – каштановых, но настолько темных, что они казались почти черными под палящими лучами солнца.