Блуждая между деревьев, он опять дошел до сарая. «Они тут! Больше им некуда спрятаться. Нужно внимательней поискать», и, проверив пистолет, офицер осторожно открыл дверь в сторожку.

— А ну, виходийть! — громко приказал он.

Никто не появлялся. Набравшись храбрости, он зашел внутрь. Пусто. Затем немец широко распахнул дверь в сарай и, направив дуло пистолета в темноту, снова приказал:

— Выходийть живей!

И опять никто не отозвался.

Офицер стоял перед открытыми дверями сарая, не решаясь войти. «А вдруг их было не двое? Вдруг там сидит целый отряд, и стоит ему переступить порог…»

Чувство тошноты подступило к горлу. С большим трудом он подавил страх и вошел в сарай. Глаза; быстро привыкли к темноте. Пусто. Осторожно обошел он весь сарай. Никаких следов.

«Куда же они исчезли? Может быть, перелезли через стену? — подумал офицер, выходя в сад. — Нужно обойти кругом».

Немец быстро зашатал к выходу и сразу нашел разгадку. Здесь, около калитки лежала брошенная веревка и к ней был привязан маленький лодочный якорек.

В подвале

Гриша скатился на что-то мягкое, влажное, словно в густое тесто. В нос ударил острый, кислый запах. Так иногда пахнет хороший квас. Упираясь рукой, чтобы переползти, он схватил круглый предмет вроде мячика, который лопнул от первого прикосновения и между пальцами потекла кашица.

«Да это яблоки!» — понял он.

В памяти встало ощущение того, как он разгребал эти яблоки, хотел зарыться в них с головой. Какие они тогда были крепкие, ароматные!..

— Гриша, ты где? — послышался Ванин голос. — Берегись!

Слабый свет, падавший сверху, померк. Это Ваня закрыл за собой люк. Немного погодя он натолкнулся в темноте на приятеля.

— Ну, как ты?

— Ничего. Слабость какая-то.

— А больно?

— Нет… ничего. Вроде как пощипывает на спине и дышать тяжело.

— Значит, ты раненый, — пояснил Ваня. — Лежи спокойно. Это что? Яблоки! Ничего, Гришуха… потерпи маленько. Может, и не найдут нас. Яблоки же не нашли.

— Собак по следу пустят, — равнодушно сказал Гриша.

— Собак еще не скоро… — утешил Ваня. — Эх!.. Был бы у меня наган… Ты лежи, не шевелись, а то кровь сильно пойдет. Надо бы перевязку… У меня тоже все пальцы в крови. Ногти содрал, открывая люк, и нож сломал.

Гриша устроился удобней, положив голову на колени друга. В таком положении просидели они долго. В этой тишине и полной темноте казалось, что опасность миновала.

Неожиданно наверху раздался голос, зашаркали ноги.

— Сюда пришли, — еле слышно прошептал Гриша. — Хорошо, что кольцо у люка снято… может, не заметят.

— Молчи, — остановил его Ваня.

Ребята замерли.

Шаги на потолке слышались в разных направлениях. Вот остановились у них над головой. Сейчас откроется люк. Тогда они погибли.

— Подземный-то ход! — вдруг вспомнил Гриша.

— Тише… пока не надо.

Шаги передвинулись в другой конец, потоптались на одном месте и направились к выходу.

— Ушел? — спросил Гриша, когда снова наступила тишина.

— Уйти-то ушел, а вдруг вернется?

Ваня смутно догадывался, что происходит наверху. Конечно, их ищут и не скоро отступятся. «Гриша прав, — думал он. — Немцы могут привести собак, и те быстро укажут им убежище. Одно ясно, что про подвал немцы не знают, иначе яблоки не сгнили бы здесь.