— Слава богу! — воскликнул он.

— Пользы от меня будет немного. — Я постучал по гипсу на правой руке.

— А что с тобой случилось? — Его плечи поникли. Радость быстро сменилась разочарованием.

— Упал и сломал кисть. Глупо, конечно. Но я все-таки смогу хоть немного помочь.

— Хорошо. — Толика радости возвратилась.

Я не могу сказать, что обстановка на кухне вернулась в нормальное русло, но с семьюдесятью двумя заказами мы справились. Я решил не выходить в обеденный зал, потому что не хотел, чтобы меня увидели посетители. Сотрудники, само собой, видели, но я попросил их никому об этом не говорить. Показал гипс и объяснил, что врач запретил мне появляться на работе и я не хочу, чтобы ему стало известно о моем непослушании. Они многозначительно улыбались мне и обещали хранить сей факт в секрете. Но мог ли я им в этом доверять?

Наконец запарка закончилась, и у нас появилась возможность присесть. Прошло почти две недели с того дня, когда я так интенсивно трудился, поэтому сил у меня практически не осталось. Я просто плюхнулся на стул в своем кабинете.

— Даже не представляла себе, что на кухне так жарко, — призналась Каролина.

Весь вечер она постоянно что-то с себя снимала, пока не подошла к предельной черте: если б сняла что-то еще, перешагнула бы рамки приличия. Маргарита, громкоголосая повариха дальней родственницы моей матери, моя первая учительница по части готовки, обычно стояла у плиты в трусах под белым халатом из тонкой хлопчатобумажной ткани, какие носят врачи.

— Тебе бы попасть на кухню в жаркий июньский день.

Карл вошел в кабинет с тремя стаканами пива, которые принес из бара.

— Не возражаете? — спросил он, протягивая один Каролине.

— С удовольствием.

— Хотите получить у нас работу? — Выглядел он, как заключенный, только что узнавший о помиловании. С семьюдесятью двумя обедами один он бы не справился, во всяком случае, не смог бы приготовить их на должном уровне.

— Работа у меня есть, — ответила Каролина. — Правда, я могу ее потерять, если и дальше не буду репетировать.

— Репетировать? — переспросил Карл. — А что вы делаете?

В ответ Каролина потянулась к своему постоянному спутнику, альту, и достала его из футляра.

— Тогда я знаю, кто вы! — внезапно воскликнул Карл. Посмотрел на меня. — Та самая сука, что подала на нас в суд. — Мы рассмеялись. Даже Каролина, та самая сука, рассмеялась.

— Я посмотрю, что с этим можно сделать. Может, со мной уже рассчитались. — Она поднесла ко рту стакан пива, жадно выпила, оставив белую полоску пены на верхней губе, стерла рукой. Мы снова рассмеялись.

Я попытался дозвониться до детектива-инспектора Тернера. Уже в четвертый раз. И мне опять сказали, что его нет на месте. Я опять попросил оставить ему сообщение, и у меня возникла мысль, что ему их не передают. Я сказал, на этот раз мужскому голосу, что дело действительно срочное. «Могу я помочь?» — осведомился мужчина. Я начал рассказывать ему о взрыве на ипподроме Ньюмаркета. Он предложил мне обратиться в полицию Суффолка, а не в Специальную службу. Я сказал, что опасаюсь за свою жизнь, но не думаю, что он мне поверил. Повторил, что я должен связаться с местной полицией. Я так и сделал, попросил, чтобы меня соединили со старшим на текущий момент офицером, и услышал в ответ, что инспектор отошел, но я могу оставить сообщение. Я вздохнул и сказал, что перезвоню чуть позже.

Ричард вошел в кабинет, чтобы сообщить, что большинство посетителей отбыло, занят только один столик и за ним пьют кофе.

— Миссис Кейли спрашивала о вас, — сказал он мне.