|
Дядюшка Блез и Жанетта говорили как будто совсем на другом языке, чем он сам, и он никак не мог к ним приспособиться. Другое дело отец Атанас, он употреблял те же самые слова, что и он, и они одинаково их выговаривали, но виделись они, к сожалению, очень редко. Дядюшка Блез терпеть не мог, если заставал их за разговором. Он тут же находил работу для своего «племяша». А потом вдруг появился паренек, одетый ничуть не лучше его самого, который назвал себя Грацианом и стал обращаться к нему «господин барон». Но пробыл он на ферме недолго. Блез набросился на него с кнутом и прогнал, крича, что не потерпит у себя нищих попрошаек, и пусть тот пойдет и повесится вместе с чертом и дьяволом!...
Потом появился господин де Курси, и «Колену» было приятно смотреть на него, хотя лицо его было ему так же незнакомо, как и лицо Грациана. Но как только ему дали лошадь, с какой радостью он вскочил на нее, почувствовав, что грязь так и отлетает от его задубелых подошв. Ему даже показалось, что туман внутри его головы словно бы чуточку рассеялся. И как это было приятно!
Скача за сыном, Губерт жевал ус, стараясь сдержать слезы. Грациан, который скакал рядом с ним, тоже плакал. Никогда еще столько противоречивых чувств не теснилось в груди барона Губерта. Конечно, барон был счастлив, что везет домой сына. Но, боже мой! В каком состоянии! Он знал, что не скоро забудет первое свое впечатление — изможденный грязный скелет в лохмотьях, впряженный в плуг, словно вьючное животное или раб! А рядом — грубый мужлан со злой ухмылкой, который пытался выдать Тома за своего родственника!.. Пока они сюда ехали, Грациан описал барону все, что пережил на ферме: свой ужас, когда рассмотрел, до какого состояния доведен его любимый хозяин, горе, когда понял, что видит перед собой тело, оставленное душой, отчаяние и гнев, когда почувствовал свое бессилие. Грациан и сам ослаб до крайности, и за душой у него не было ни гроша. И он побрел потихоньку в родные края, прося по дороге милостыню. Конечно, когда Тома вместе с де Буа-Траси арестовали в Брюсселе, он дал Грациану деньги, но они давным-давно закончились. Поначалу Грациан берег эти деньги и даже устроился слугой в трактир как раз напротив донжона, где держали узников, он хотел разузнать, что с ними будет. Он даже подружился с одним из стражников, и тот рассказывал ему, как обращаются с заключенными. Грациан подумывал о том, чтобы отправиться в путь и предупредить господина барона, но боялся отлучиться от хозяина. Боялся, что в его отсутствие Тома приговорят к казни. Но все шло тихо-спокойно, и Грациан уже решил, что на днях отправится в Курси, как вдруг прибыла закрытая карета с целым отрядом всадников, которыми командовал офицер с усами и бородой. И офицер, и солдаты были одеты в цвета французского короля. Через своего приятеля-стражника он узнал, что регентша потребовала доставить узников к себе. Тогда он распрощался с трактиром и отправился вслед за каретой. Поначалу бегом. Карета была тяжелая и ехала довольно медленно. Грациан прятался, стараясь, чтобы его не заметили. Потом он украл лошадь, но, видно, чем-то не понравился ей, потому что в чаще она его сбросила на землю. В конце концов он добрался до Конде как раз тогда, когда в речном тростнике нашли мертвое тело де Буа-Траси, и ни единого следа его товарища, которого, как видно, унесла река. Грациан этому слуху не поверил, он же знал, что хозяин плавает как рыба. И он искал его, искал... — Как случилось, что мы с тобой не встретились? — удивился барон, когда бедный паренек начал рассказывать про свои поиски. — Я тоже вдоль и поперек изъездил Конде. — Должно быть, тогда я уже лежал в хижине у отшельника. Он подобрал меня в лесу, полумертвого от усталости и голода. Отшельник меня выходил, рассказал, что сталось с господином Тома и где мне его искать. Я пошел на ферму, а что из этого вышло, господин барон уже знает. |
