Сказать, что Лоренца ни о чем не жалела, было бы неправдой. И поэтому она не раз оборачивалась к Курси, сказочному замку, где провела лучшие дни своей жизни. Пробежавшее время не лишило медовый месяц сладости и хмельной всепроникающей нежности. И этого враг, ожидавший ее в глубине леса, не мог у нее отнять. Даже если ему удастся заполучить то, чего он так долго жаждет: ее тело, которым стремится воспользоваться, заставив служить себе. Лоренца приготовилась продать себя как можно дороже. Она нанесет удар первая, как только окажется с глазу на глаз с убийцей. Слова в подобных случаях ни к чему. Кем бы ни оказался похититель, он — преступник с порочной душой и заслуживает только смерти.

Радовало ее — если только можно чему-то радоваться, готовясь к мукам, — что она, наконец, узнает, кто их враг. Обретет уверенность. Потому что, сколько ни думала, кто же он, никак не могла определиться в своем выборе...

Между тем Лоренца подошла к лесной опушке. Прежде чем углубиться в лес, она мысленно с любовью и нежностью обратилась к Клариссе и Губерту, ставшим для нее близкими, родными людьми. Пройдет немного времени, и они лишатся обоих своих детей. Останутся одинокими. Но у них хватило сердца, чтобы любить и ее, ту, с кем несчастье вошло в их дом.

«Господи! — взмолилась она. — Если одному из нас суждено остаться в живых, пусть это будет Тома! Неважно, что он болен, что лишился памяти. Отец и тетя сумеют снова научить его жить. Помоги мне спасти его!»

Она осенила себя крестным знамением и вошла под сень леса.

Поначалу она не видела ничего, кроме тропинки, усыпанной сухими листьями, что терялась в путанице кустов и деревьев. И вдруг почувствовала позади себя присутствие человека: мужчина в маске с пистолетом в руке взял ее за руку.

— Сюда!

Он подвел ее к другой тропинке, на которой их ждала карета с опущенными шторами. На облучке неподвижно сидел закутанный в плащ кучер, третий человек, тоже в маске, держал открытой дверь кареты. Он знаком приказал Лоренце сесть. Она повиновалась. Человек, который сопровождал ее, тоже поднялся в карету и сел рядом с ней.

— Поехали, — распорядился он.

Дверца кареты закрылась, и Лоренца оказалась в полутьме. Ночью тьма была бы полной, но сейчас тусклый свет проникал сквозь неплотно пригнанные кожаные шторы.

— Куда вы меня везете? — спросила она, не слишком рассчитывая на ответ.

Но ответ она получила.

— Сидите молча, не шевелясь. Одно движение, и я стреляю.

Тон сопровождающего был вульгарным, голос грубым, и говорил он, едва ворочая языком, словно был пьян. Лоренца позволила себе немножко посмеяться.

— Да что вы? А мне показалось, что ваш господин очень хочет со мной увидеться! И не с мертвой, а в добром здравии.

— Молчите, или я вас убью!

— Ну что ж...

Глупо было продолжать разговор. Положению Лоренцы трудно было позавидовать, так что неудивительно, что ей не захотелось иметь лишние неприятности. Она устроилась поудобнее и стала смотреть в щелку, стараясь понять, куда ее все-таки везут. За то время, пока она жила в Курси, она успела неплохо изучить окрестности замка и изрядную часть долины Уазы. Приглядевшись, она поняла, что везут ее в сторону Парижа.