— Как же я скучал! — прошептал я, крепко целуя ее в губы. Соня оторвавшись от меня, хмыкнула. Посмотрела на Марка. Тот кивнул.

— Я тоже, — чистым звонким голосом сказала она. Я счастливо рассмеялся, подхватил ее на руки, закружил по палате. Соня звонко рассмеялась, прижав свой лоб к моему.

Я услышал слова Мрака.

— Петь пока нельзя, но говорить можно. Через несколько дней на осмотр. А так все, вы здоровы, госпожа Герценберг.

— Догелева мне нравится больше, — проворчал я.

— Ну я же не Догелева пока, — ответила Соня, улыбаясь.

— Это пока. Но через пятнадцать дней будешь, — резонно заметил я. А что? И к свадьбе приготовления идут полным ходом.

Праздновать решили все вместе. То есть, состоится двойная свадьба. За помощью обратились к Хмелевским. Лилия взялась за приготовления, полностью освободив девчонок.

Пока Соня была в больнице, я старательно готовил для нее подарок. Пришлось обращаться за помощью к отцу Артема, полковнику Потапову. Надеюсь, Соне сюрприз понравится. Но зная ее, подозреваю, что рыдать она будет сутки, если не неделю. Одно радует, что от счастья.

Из больницы мы прямиком направились к нам домой. Да и отец уже заждался. Он нас встречал в дверях, ворча:

— Если бы знал, что вы так долго, поехал бы с вами, — говорил он, обнимая Соню, — Ну как ты? Похудела! Кожа да кости!

— Пап, отстань! Дай хотя бы пройти, — проворчал я, с трудом сдвигая отца с места.

После обеда я позвал Соню с собой на лоджию. Она удивилась, но послушно пошла.

— Сонь, у меня для тебя подарок, — сказал я, привлекая ее к себе, — Ты только сильно не плачь, — попросил я.

— Ладно, — согласилась она. Я улыбнувшись, развернул ее лицом к окну, обнял сзади, крепко прижимая к груди, — Вот, выгляни на улицу.

Из окна хорошо просматривалась стоянка, где притаилась старенькая Волга. Я не сомневался, что Соня ее сразу же узнает.

— Но как? Это же папина! — прошептала она.

— Да, это твоего отца. Я ее нашел, а мама в движке покопалась. Я бы сам, да не хотелось тебя оставлять одну в больнице, — ответил я.

Соня, повернувшись в моих объятиях, прижалась ко мне, обнимая за талию.

— И даже плакать не будешь? — недоверчиво спросил я, видя, что в ее глазах стоят слезы, но она счастливо улыбалась.

— Я люблю тебя! — тихо, но уверенно сказала она, — Ты самый замечательный, самый заботливый, самый любящий, самый внимательный мужчина на свете.

— Еще хочу быть самым единственным, — улыбнулся я, чувствуя, как меня переполняют самые нежные чувства к моему ангелу.

— Самый единственный, — все-таки не удержалась и всхлипнула она.

— И я люблю тебя, — просто ответил я, веря, что все у нас будет хорошо.

Эпилог

Нона

— Боря! Ёшкин кот! Быстро поднимайся! — прошипела я громким шепотом, стараясь не разбудить внуков, уютно устроившихся между нами на кровати, опять толкнула мужа в бок, — Вставай, проспали, кажется!

Борька испугано подскочил в кровати.

— Ты че как слон, Захарку разбудишь! Ладно Ангелина, она спит из пушки не разбудишь, но у старшего то всю ночь зубы лезли! — ворчала я, укрывая внуков одеялом и подкладывая подушки по бокам, чтобы не скатились во сне на пол.

— Я пойду завтрак приготовлю, — проворчал Боря.