Дочь, естественно, тут же разревелась. Но выбора-то всё равно нет? Кому-то нужно работать. И Татьяна не собиралась одна страдать. Не сумела Маша сделать всё, как ей было надо? Пусть отрабатывает. А уж Татьяна найдёт ей занятие. Она понимала, что сейчас девчонка будет старательно всех и всё проклинать. И в первую очередь того самого наглого мальчишку? Хотя… Сейчас молодая женщина и сама понимала то, что это в нём всегда говорила его натура. Его кровь. Его родословная. Теперь Татьяна сама прекрасно видела то, что этот паренёк не просто так внешне выделялся среди остальных крестьянских мальчишек. Он выделялся именно тем, что выглядел совершенно по-другому. Более худощавый… Тонкие черты лица… Даже в чём-то красивые. Вечно гордо задранный подбородок… На крестьянина он действительно не был похож. А уж его поведение… Он никогда не склонялся. Даже когда против него выходила толпа местных парней. Которые были старше и сильнее его. Но он продолжал, уже даже харкая кровью, стоять на своём. Теперь-то всё было понятно. Раньше это всех раздражало. А теперь… А теперь вся деревня уже несколько дней была тише воды, ниже травы. По той простой причине, что крестьяне подозревали главное. Именно то, что этот молодой паренёк постарается им припомнить всё то, что они делали в отношении него. И это вынуждало их думать о последствиях. Честно говоря, сама Татьяна хотела быть посмотреть на то, как этот мальчишка заставит их всех перед собой на коленях ползать, и умолять о прощении? Но при этом она ощущала подспудный страх. Потому что среди этих несчастных, кто будет ползать перед ним на коленях вымаливая прощение, и над кем будут свистеть кнуты и плети, запросто могли оказаться и она с Машей. Ведь она чувствовала и свою вину? Конечно, раньше она тоже её ощущала. Но не так явственно. Зато теперь, когда сошлись многие факты, ей действительно стало очень страшно. Одно дело, делать мелкие пакости и каверзы какому-нибудь простолюдину. Пусть даже свободному… И совершенно другое, когда ты сталкиваешься с благородными. В такой ситуации можно и без головы остаться. Или же оказаться на дереве. В петле… Так как за такие проступки их просто повесят. И всё. Всё будет зависеть от того, как благородный захочет с ними рассчитаться. И это всё какой-нибудь барон или безземельный дворянин вполне могут устроить. А что тут скажешь про коронного графа? А такие благородные были буквально на перечёт в том же королевстве. Они стояли фактически наравне с герцогами. Ну, а что? Герцоги являются прямыми вассалами короля? И такие дворяне тоже. Конечно, не у всех хватало наглости на подобное. Но тут… Тут был другой случай.

В очередной раз хлестнув свою дочь по спине розгами, и заставив ту снова взвизгнуть, Татьяна опять принялась на неё кричать. А что? Сколько уже можно дурью маяться? Пора бы уже заняться делом. Ткань сама себя не соткёт.