*

далеко она от Ясной Поляны? - спросила моя мать. Нет не очень. моей бабушки было имение в двадцати верстах от Ясной, - сказала тут я, - мы слезали на станции Лазарево.

Нет, это с другой стороны Ясной, - ответила Авилова, - у нас пересадка в Туле.

Иван Алексеевич пошел ее провожать до извозчика. Вернувшись, он сказал: Представь себе, она сокрушается, что ничего не видала, ничего не знает, а у нее уже седая голова. Она много говорила и о моих вещах, - находит, что я основываю школу… Она на редкость все понимает и тонко ценит. Вскоре Авилова пригласила нас к обеду. Они жили в одноэтажном особняке на Спиридоновке (ныне улица Алексея Толстого). У подъезда я увидела санки, около стояла молоденькая девушка и прощалась со старушкой. Иван Алексеевич посмотрел на них и сказал:

Какая прелестная девушка и как трогательно целуется, наверно, с няней. Это была дочь Авиловых, Ниночка. о г» просторной столовой мы познакомились с Авиловым, пожилым, среднего роста плотным человеком с седой бородкой и короткой шеей. Тут же были два сына, призывного возраста, оба высокие, старший покрупнее, широкоплечий с поднятой грудью, присяжный поверенный, а младший - худой.

Начали говорить о войне, но быстро перешли на литературу.

Ее сыновья рассказывали, что у них на вечеринках часто была игра «в присуждение премии за лучшие рассказы». Однажды первый приз получила Ниночка.

 26

всегда угадывал мамин рассказ, - сообщил старший сын, - по стилю, по манере.

Чувствовалось, что дети и мать - одно. Не только любовь между ними, но дружба, близость. .м_ о концу длинного обеда все развеселились. Угостили они нас тогда хорошо: между прочим огромной нельмой, и того года, с года воины, в Москве появились сибирские рыбы - нельма, максун, кета, почему-то их раньше не привозили?

Много смеялись. Кто знал Ивана Алексеевича, как собеседника, знает его неистощимый юмор, но много юмора было и у Лидии Алексеевны. Было необыкновенно забавно слушать их разговор.

Иван Алексеевич приглашал ее на литературные собрания «Молодой Среды», но она не вошла в литературную среду Москвы. Тогда ей было не до того: волновалась за сыновей, новая жизнь в Москве отнимала много времени. Да и у нас не было ни дня свободного: много знакомых, родных, всяких заседаний и развлечений. Мы долго не виделись. В конце осени 16 года Иван Алексеевич прочел в газетах о внезапной смерти Авилова. Я была на отпевании. )

Весной 17 года моя мать встретилась с Лидией Алексеевной на Пречистенском бульваре, она уже была в полутрауре, - прошло полгода со дня смерти мужа, - мама восхищалась, как она была элегантно и изящно одета. Лидия Алексеевна просила маму передать нам, что они переехали в Гагаринский переулок, сообщила адрес, очень просила нас к ней зайти. И мы стали v нее бывать.

Квартирка была уже маленькая. За это время Ниночка вышла замуж за офицера военного времени, брата артистки Г., который много рассказывал о петербургских событиях, где он пережил революцию. Он был очень развязный, полная противоположность о о о _ __ _ о тихой, вдумчивой, малоговорящей и милой жене.

 27

n 4

Лидия Алексеевна тогда нам с большим юмором рассказывала, как она вернулась из имения, куда ездила с няней за продуктами. Рассказывала о солдатах, которых уже было не мало в деревне и уйма в вагонах: все благодушны, наслаждаются своими привилегиями, среди молодых уже появились эс-эры.

Она прекрасно рассказала, как она с няней тащили мешки с припасами, как им пришлось подлезать под вагоны в Туле, и о том, что, когда она была под вагоном, то вдруг ее осенило:

Да я ведь старенькая… И ей сделалось очень смешно, и она едва вылезла.