— Можешь прижаться ко мне ночью, если замерзнешь.

— И не мечтай.

Ханна возмущенно отвернулась и схватила в охапку подушку и одеяло.

— Да не переживай ты так. Я очень устал и собираюсь отдохнуть. Кроме того, здесь бумажные стены, они пропускают любой звук.

— Ты просто… — Ханна чуть не задохнулась от злости. — Да как ты можешь говорить подобные вещи?

Росс, уже лежавший в кровати, закинул руки за голову и ухмыльнулся.

— Любовники говорят друг другу и не такое. — Он откинул одеяло и похлопал рукой по матрацу: — Иди сюда, Пчелка, поцелуй меня на ночь. Это не опасно.

— Забудь об этом.

Пылая праведным гневом, она пошла в ванную, чтобы подумать, где устроиться на ночь. Собственно, выбор был не так уж велик — свободна только ванна. Но лучше она будет спать на полу, чем польстится на его лживые посулы!

Один поцелуй, и она обречена.

Итак, ванна. Есть еще софа. Но на папиной софе может спать только законченный мазохист, а в ванне впору замораживать коровьи туши. Зато на кровати с Россом ей будет тепло и уютно.

Пожалуй, даже горячо. Об этом стоит подумать. Во-первых, она уже не так злится на мужа, во-вторых, можно построить между ними Великую Китайскую стену из подушек.

На цыпочках Ханна вышла из ванной и с облегчением заметила, что Росс спит, растянувшись на ее любимой стороне кровати. Ее глаза сузились. Он завел ее, раззадорил, а сам спокойно уснул?! До чего мужчины отвратительны!

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Ммм, какая она теплая… Мягкая… Ханна повернулась, уютно устроившись в крепких мужских объятиях.

— О-о-ох…

Единственной преградой между ними был тонкий шелк ее сорочки, и Ханна ощущала тепло разгоряченного со сна тела мужа.

— Что?

Теплое дыхание Росса взметнуло ее волосы.

— Ты… э…

Ханна не смогла внятно сформулировать свою мысль, поскольку пальцы Росса уже щекотали ее сосок.

Чтоб ему пусто было! Она попыталась проигнорировать потребности организма и заснуть, но, увы, не нашла в себе сил противостоять. Вот завтра она поразит его проявлением железной силы воли, но не сейчас.

— Росс, не нужно.

Слабо прозвучавшие слова скорее предназначались для ее собственных ушей (она же пыталась!).

Но Росс, покрывавший поцелуями ее тело, услышал.

— Что не нужно? Не нужно заниматься любовью с собственной женой?

— Мы не… Я сказала, не нужно… О, дорогой!

Вообще-то Росс не собирался заниматься любовью, пока они не прояснят кое-что в своих отношениях, но Ханна была настолько соблазнительна, а он так в ней нуждался…

— Как ты могла оставаться девственницей столько лет? — прошептал он. — Ты такая страстная, такая женственная. Ты сводишь меня с ума.

— Никакая я не страстная, — холодно ответила Ханна, но не смогла обмануть даже себя.

Росс знал ее тело и сразу мог определить снедавшее ее желание. Когда женщина так реагирует, у него есть шанс.

Наклонившись. Росс осыпал нежными поцелуями ее живот — молоко и мед на вкус, бархат на ощупь. Когда-нибудь Ханна будет носить их ребенка, и, целуя ее живот, он сможет почувствовать движение новой жизни.

Последние четыре года Росс думал только о Джейми, мысль о другом ребенке никогда его не посещала, но сейчас совсем другое дело. Иметь ребенка от Ханны — что может быть прекраснее?

— Ты расцветешь, вынашивая нашего ребенка, — прошептал Росс.

Ребенка?

Нет, наверное, она не так поняла, да и мужчины часто говорят прямо противоположное тому, что думают (об этом всегда разглагольствовала Тен Пенни, а уж на ее многове… то есть многолетний опыт можно положиться).