Эми Хармон. О чем знает ветер
Посвящается моей прапрабабушке Энн Галлахер Смит
Так смелее, отряд сказителей, ловчие слов! Хроникёрам – оглядка; вдохновенным – удержу нет, Ибо поднят сюжет на крыло, точно вальдшнеп. Ибо – корка, под литерами копыт искрошенная, – твердь нам в очи пылит, Мы же млечною поземью мчимся – дальше, дальше…
У. Б. Йейтс
Пролог
Ноябрь 1976 г.
– ДЕДУШКА, РАССКАЖИ о своей маме. Он молчал достаточно долго – молчал и гладил меня по темечку. Я даже подумала, он не расслышал. – Моя мама была очень красивая. Волосы темные, глаза зеленые – совсем как у тебя. – Ты по ней тоскуешь? Две слезинки скатились, смочив дедушкину рубашку, – я ощутила сырость щекой. Сама я невыносимо тосковала по маме. – Уже нет, – признался дедушка. – Как же так? Я вдруг рассердилась. Обязан человек тосковать по родной матери, обязан – и точка! Не тоскует – значит, предает. – А это потому, что мама всегда со мной, Энни, – объяснил дедушка. Я заплакала. – Тише, тише, девочка. Не надо плакать. Когда плачешь, ушки хуже слышат. – А что им слушать? – Я всхлипнула, забыв, что сержусь. – Песню ветра, Энни. Я затаила дыхание. Я даже голову наклонила. Дедушка слышит – значит, и мне нужно. – И где она, эта песня? Где? – Не ерепенься. Может, ветер специально для тебя поет. Ветер выл, а не пел, – выл и бился в окно спальни. – Сам ветер слышу, – признала я. Подумала: «Хорошо засыпать под этакий вой». Добавила: – Только он не поет. Это больше похоже на крик. – Ветер внимание твое хочет привлечь. Наверно, сейчас что то важное сообщит. – Поэтому плакать нельзя, да? – Да. Когда я был твоих лет, Энни, я тоже часто плакал. Но один человек сказал: не плачь, всё будет хорошо. Ветер наверняка знает. – О чем знает ветер? Напевно и мягко – словно волна морская накатила и отступила – дедушка начал декламировать: – В ветрах укрощённых, в смирённых волнах / Всё память жива о Его чудесах… – и остановился внезапно, словно забыл, как там дальше. Я тотчас воспользовалась заминкой. – О каких чудесах, дедушка? – О тех, что случились на этой земле. Ветру и волнам всё давно известно. – Что им известно? – Абсолютно всё, Энни. Ветер, который сейчас бьется в окно, – тот же самый, что дул в самом начале времен. И дождь тоже. Потому что всё повторяется. Время движется по кругу; представь огромный круг – и поймешь. Ветер и волны первыми появились на земле. И камни, и звезды вместе с ними. Только камни говорить не умеют, а звезды слишком далеки. – Может, им с высоты нас вообще не видно, а, дедушка? – Пожалуй, ты права. Зато ветер и вода знают все земные тайны. Что говорилось на земле, что делалось – всему они свидетели. Ты, главное, слушай внимательно – тогда они тебе все истории поведают, все песни споют. У каждого своя история, Энни. А раз по земле миллионы миллионов людей прошли, так, значит, и людских историй столько же. Без счету, словом. – Получается, они – ветер с волнами – и мою историю знают? – прошептала я, потрясенная догадкой. – Конечно, – выдохнул дедушка и улыбнулся моей запрокинутой мордашке. – И твою?! – А как же. |
