Мы говорили недолго. Она сказала: «Давай оставим все, как есть, я знаю что Ты мучаешься, но отпусти! Почему Ты не отпускаешь? Живи сегодня, завтра будет завтра и видишь — твоя теория не работает. Ты страдаешь теперь от нее сам».

— Я больше никогда не позвоню, — в психозе, рявкнул я.

— Мы закрыли тему давно, — сказала она.

— А Она?

— А она больше белая, — расмеялась Маша — она же Донья.

Я тяну свой «Грантс», над столом возникает тень. Алина, как всегда тянет за собой шлейф достаточно дорогих парфюмов. Она падает за стол.

— Что заказать? — лениво спрашиваю я.

— Апельсиновый фреш, — машу официанту.

— И капучинно, — прибавляет она.

«Ок».

Несмотря на суету этих пафосных псевдоспортивных тусовщиков, заказ Алины приносят очень быстро. Она потягивает фреш, потом закуривает. Рот у нее не закрывается ни на минуту (губы прокачанные в салоне красоты, который Алина бомбит регулярно, видимо считая что вид престарелой Барби сделает ее сексуальной). Она несет какую-то пургу, в которой слово «гламурно» повторяется с такой частотой, что если бы ей платили по центу за его употребление она бы была миллионершей — сто процентов! Хотя Алина и так не бедная.

Она моя ровесница, замужем. Я не знаю, что у нее в семье на самом деле, боюсь, она пустая «глемовая» телка, я даже подозреваю, что муж в курсе ее похождений. Судя по звонкам иногда. Фиг знает, может его это качает, я не знаю, мне абсолютно все равно. Я спал с ней один раз всего, это вторая наша встреча.

— А ты какой то смурной, — произносит она.

— А Ты чО, Алина, русскую классику перечитывала? — спрашиваю я, потому что слово «смурной» почему-то мне кажется из их произведений.

Она даже не поняла моего стёба. Она снова щебечет о каких то грандиозных распродажах, о бутиках, и о фитнесс центре. Затем, запрыгивая, на своего любимого коня — как ей не хватает мужского внимания, тут же осекаясь, что, типа, тонны ее подруг в таком же замесе, а ей теперь повезло. Дальше идет перечисление каких то страдающих телок по именам — я все равно никого не знаю. Я отдаленно слушаю ее, вернее — не слушаю, а думаю о своем, пытаясь кивать в такт: ну, типа, беседу поддерживаю.

— АААлекс, — противно тянет она, — что случилось?

Возвращаюсь на землю.

— Да ничего, говорю, Алина, все окей.

— СмАААтрИИИ у меня новые часы Мовадо, а Ты даже не заметил.

— ЗачОтные котлы, — стебусь я по удаффкомоски.

— Ну вот, Вам пока не скажешь, так ничего не заметите, почему Вы такие? — обижено тянет она, — Поедем к Тебе, — вдруг заговорчески шепчет Алина, — тААкое устроим!

Ага, я прямо должен впасть в шок.

— Интересно, Алина, а чО мы такое усторим? — говорю я, — Ты что, повышаешь трафик порносайтам? Там, что ли чего насмотрелась? — стебусь я. Она не понимает— да нЕЕт, слушай, я такое мААгу.! И тут мне становится не по себе:

— и чО Ты, Алина, можешь, кроме того что бы шляться по глемовым тусовкам? Ты что работала когда-то? Если «да» — назови мне: где. Ты, пустая, глупая телка. Ты даже не красавица, — меня несет, — Ты просто ухожена, да и то, скажи «спасибо» мужу, объясни мне почему Ты лезешь в мою постель, а не в его постель? Назови хоть одну причину?

— Ты что, ААлекс, нуууу я же влюбилась в Тебяяя.