В субботу Петров решил после обеда съездить в спортивный клуб. За неделю сидения в конторе тело задеревенело, мышцы требовали растяжки. Но как на грех сумку забыл дома, пришлось возвращаться.

С Зиной он столкнулся на площадке. Он открывал свою дверь, когда она вышла. Ваня и Саня сидели в коляске, за спиной у Зины был рюкзачок.

— Привет, — сказал Петров. — Гулять собрались? Там дождь со снегом, мерзкая погода.

Он знал, как нелегко тащить коляску с маленькими колесиками по снежной каше.

— Ничего, — ответила Зина. — Нам только до метро. Мы бабушку едем навестить.

— Ты собираешься ехать в метро с детьми? У тебя денег нет на такси?

Зина однажды съездила к бабушке на такси. Тех денег, которые она заплатила за комфорт, хватило бы на десять килограммов фруктов.

— Есть у меня деньги, — бодро ответила она. — Но надо когда-то осваивать жизнь, в том числе и транспорт. Все будет нормально, у нас только один переход.

Петров не спускался в метро несколько лет. Если там толчея как прежде… Он представил себе волокущую коляску Зину с детьми на руках, с рюкзаком на спине…

— Я вас подвезу, — решил он. — Подожди минутку, я сумку возьму.

— Вот еще! Ты даже не спросил, куда нам ехать. Вдруг тебе не по пути.

— Куда вам ехать?

— На «Бауманскую».

Петрову требовалось в другой конец Москвы.

— Подходит, — кивнул он. — Я сейчас.

Он вошел в квартиру и поднял трубку зазвонившего телефона. Это была Таисия.

— Что мы делаем с тобой через полчаса? Ты соскучился? — спросила она после приветствия.

— Дьявольски соскучился! Но видишь ли, у меня сейчас — замялся Петров.

В Таиной практике не случалось, чтобы мужчина ей отказывал. Он должен бросаться по первому зову, а если юлит, переносит свидание — значит, финал. Ей стало досадно. Долгий перерыв в свиданиях с Петровым был вызван отбытием в Швейцарию для пластической операции на груди. Месячная поездка затянулась почти на пять: неожиданно загноились швы, пришлось их лечить, потом делать еще одну операцию — иссекать рубцы. Зато сейчас ее грудь выглядела потрясающе. Таисия десять дней провела на пляже в Хургаде и теперь на фоне авитаминозных московских физиономий чувствовала себя Клеопатрой среди невольников. Она заранее предвкушала, как отреагирует Петров на ее юную торчащую грудь, а он лишал ее такого удовольствия.

— Как ты думаешь, Славик не знает о наших отношениях? — невинным тоном спросила Таисия.

Славиком звали мужа-банкира. Минуту назад, мямля извинения, сочиняя о неожиданно нагрянувших родственниках, он мысленно обзывал себя дураком. Так, сажает Зину с детьми в такси, оплачивает проезд туда и обратно — вся недолга. Но когда Таисия упомянула о муже, он насторожился. Это был шантаж.

«Хочешь, чтобы я опытом с ним обменялся?» — едва не вырвалось у Петрова.

Их отношения не предполагали клятв, заверений в верности — вообще никаких обязательств и душевных привязанностей.

— Видишь ли, Таис… — начал он медленно, чеканя каждый слог.

Но она его прервала. Уколоть уколола, а дальше развивать тему опасно. Если Петров обозлится и проболтается об их связи? Жизнь бывшего любовника немного стоит, но может полететь и Таисина голова. Славик, в свое время отсидев три года, приобрел гадкие привычки.

— Ладно, ладно, не пугайся, — усмехнулась Таисия. — Ничего он не знает и не узнает, ты ведь порядочный человек, правда? Петров, мне было с тобой очень хорошо, ты потрясающий мужик.