Ночью между нами не было никаких вопросов, никаких сожалений об упущенном времени. Может, мы бы надоели и разочаровались друг в друге, если бы Леша тогда все же влюбился в меня? Никогда не стоит сожалеть о прошедшем, а жить настоящим, самым лучшим и незабываемым.

*** ***

Я поняла за эту ночь, почему вечные браки нерушимы, почему в них обе половинки не изменяют друг другу. Как тут можно изменить, если ни один не сможет подарить такое наслаждение? Это невероятно! Татуировки двигаются по телу и ласкают так горячо, что с ними можно сравнить только прикосновения любимого. Нити тянутся друг к другу, ищут точки соприкосновения со своим «близнецом». Они словно повторяют нас.

Усмехнувшись, я решила поиздеваться над Лешкой. А что? Ту историю пятнадцатилетней давности я помню прекрасно! Приподнявшись на локте, я несколько секунд полюбовалась безмятежным лицом возлюбленного и решила воплотить свой план в действие. Резко подскочив с кровати, я обмоталась простыней. От неожиданного движения муж проснулся, некоторое время пытался сфокусировать на мне взгляд и понять в чем дело. Когда он открыл рот, я остановила его движением руки:

— Нет, ничего не говори. Ничего не хочу слышать. Это была ошибка, я знаю. Я не хочу разрушать нашу дружбу, поэтому лучше остановиться сейчас.

Растерянный мужчина оценивал масштабы моего спектакля, а потом, запрокинув голову, рассмеялся. Пока он меня не видел, я тоже позволила себе улыбнуться, залюбовавшись счастливым выражением лица любимого.

— Ты что такое говоришь, женушка? — прервав смех, Леша как-то ловко оказался на моей стороне кровати, потянув за край простыни, он опрокинул меня рядом с собой.

— Я говорю, что…

Я замолчала, так как Леша покрутил передо мной своей рукой с татуировкой. С активированной татуировкой. Я рассмеялась, положив руки на плечи супруга. Забыла, что брак наш вечный! Куда вот я теперь от него денусь? Впрочем, в этом есть и положительный аспект: он от меня тоже далеко не убежит…

— Так что теперь ты два ближайших столетия моя, Лисичка, — подтвердил мои мысли Изумрудов, склоняясь ко мне для поцелуя, но тут же остановился, нахмурившись. — Скажи, а почему ты дважды решила сыграть со мной эту глупую шутку? Первого раза мои страдания тебя не удовлетворили?

Что? А вот с этого момента поподробнее. Я чуть отодвинулась, внимательно посмотрела на того, кого считала все эти годы просто другом. Он взгляда не отвел, и все его поведение выражало полную серьезность.

— Какие страдания, Леш? Я всю юность была в тебя безответно влюблена…

— Безответно? Лисичка, о чем ты говоришь? По-моему, с твоей стороны была не любовь, а лишь игра, — муж отстранился, откинувшись на подушку и смотря на меня в упор. — Я не знаю, что это было, но как только ты переспала со мной, интерес ко мне угас.

Кажется, в его голосе говорили уязвленная гордость и обида. Но… не понимаю. Ничего не понимаю. Ведь я видела тогда его взгляд! Он был… А каким он был? Каким его нарисовала моя низкая самооценка в школьные времена? Презрительным? Или…?

— Леш, я в течение долгих пяти лет пыталась забыть тебя, как мужчину, — прошептала я, брови Изумрудова взлетели вверх, — я любила тебя, как не любила ни одного в своей жизни. Я даже сейчас думаю, удалось ли мне тогда разлюбить тебя? Но тогда… Увидев утром твой взгляд, я практически почувствовала твою неприязнь, вот и…

— Уязвленная гордость заставила тебя первой бросить слова прощания? — выдохнул муж, порывисто прижав меня к себе, — Элис, я такой дурак.