Далеко ходить не надо: вспомните чеховский «Вишневый сад» и весьма дельного и симпатичного Ермолая Лопахина. Это, кстати, один из немногих по сути положительных: героев из «бизнес-класса». Правда, курс литературы в средней советской школе и его умудрился представить каким-то бездушным монстром. Но будем откровенны сами с собой: будь Лопахиных в России поболе, а абстрагированных от действительности Раневских и Гаевых помене, может и обошлось бы в 1917 г. без осенних экспериментов на Дворцовой площади.

Ибо понимали миллионщики, особенно те, чей капитал был скороспел и сомнителен по происхождению: не ровня они «приличному обществу». И каждый жандармский капитан из тех самых дворянчиков отхлещет хозяина Хитровки — миллионщика Кулакова по рыхлым щекам, сплюнет и перчатку выбросит. И будет прав. И будет поддержан общественным мнением.

Добавлю: в России невозможно было себе и представить поголовный подкуп членов Государственного совета или Государственной Думы.

Во Франции и США это была реальность.

В этом, как говорят в Одессе, есть две большие разницы.

Глава 6

Немного о замках и ключах

Не запирайте вашу дверь, Пусть будет дверь открыта.

Давайте спустимся с разреженных высот государственной и международной политики. Отойдем на время от образа жизни и образа мысли царей, могущественных сановников и прочих великих и не очень людей.

Корни психологических стереотипов, подходов, доверия и недоверия к людям лежат в самой толще повседневной жизни народа, его исторически сложившегося быта. До самого последнего времени 80-90%, а в древности и все 99% нашего народа составляли крестьяне. Крестьяне много и тяжело работали, а лютому к собственности своей относились трепетно. Порой бывали и скуповаты: все от той же бедности и от того, что любая вещь доставалась им ценой очень нелегкого труда.

Но мы не будем рассуждать здесь о природной скупости и прижимистости или, наоборот, радушии русских крестьян, равно как о том, насколько они свою собственность берегли. Боялись ли воров испокон веку, трепетали ли над своим добром и готовы ли были, как тот американский колонист, с винчестером в руках и ежеминутным риском для жизни защищать свой дом и свое имущество.

Эти разговоры бессмысленны. Во-первых, все люди были и есть разные. И крестьяне были разные, и, думаю, колонисты-первопроходцы. Разные были у них условия жизни, другие времена, иные нравы.

Во-вторых, эти рассуждения неизбежно приведут нас к политическим и даже философским обобщениям, потянутся исторические аналогии, начнутся сравнения: здесь, мол, община — «всему кончина», а там — священное право частной собственности. У нас патриархальность, «самодержавие, православие, народность», а у них — «вторая поправка к Конституции США».

Забавная и почему-то малоизвестная у нас деталь. Все знают, что американская Конституция, написанная отцами-основателями Соединенных Штатов более 200 лет назад, ни разу не менялась. Лишь несколько раз в нее вносились важные поправки, среди которых — всем известная «первая поправка», гарантирующая свободу слова. Но почему-то никто у нас не акцентирует внимание на том, что «вторая поправка» к Конституции США и по очередности принятия, и, видимо, по важности — о праве граждан носить оружие.

Во всем мире так — не успела появиться частная собственность, как появляются ключи и замки. Считается, что самый древний ключ археологи обнаружили в гробнице фараона Рамсеса II (XIII в, до н. э.). Был он деревянный и очень простой: с зубцами, от штифтового замка.

Средневековый «пояс верности». Италия.

Присущая европейцам страсть к запиранию всего и вся на ключ коснулась и человеческой плоти

Фараон, конечно, монарх, и ему, как всякому самодержцу, очень даже было что запирать.