— Хорошо бы, — поминки по безвременно почившему Учителю настроили обоих юношей на светлый философский лад. — Если бы Тёмного можно было провести.

Повисло молчание, изредка прерываемое задумчивым бульканьем. Где-то в недрах Часовой Башни раздался скрежет, стук и скрип древнего механизма, а затем крыша задрожала и завибрировала. Одиннадцать ударов, как одиннадцать маленьких гулких землетрясений.

— Хилл, — когда затихли последние медные отзвуки, Орис решился наконец спросить друга. — Так ты расскажешь, где тебя носило?

— А надо?

— Надо. Обязательно.

— Расскажу как-нибудь. Потом.

— Твое потом звучит как никогда.

— Так заметно?

— Угу. И вообще я не уверен, что мы сегодня поминаем Мастера, а не тебя.

— А какая разница, Орис?

— Не знаю, как тебе, Лягушонок, а мне как-то грустно терять ещё и единственного друга.

— Спасибо. Но немного поздновато.

— Ты вроде ещё здесь.

— Угу. Вроде.

— Ладно, хорош. Давай, выкладывай.

— Что выкладывать?

— Все и в подробностях.

— Все? Хотелось бы мне самому знать это все. И в подробностях.

— Так слухи не врали, да? Это ты был там, во дворце?

— Что, уже догадался?

— Не сложно было. Белобрысых менестрелей дивной красоты и невероятной наглости в столице не так много.

— Ну тогда ты и сам все знаешь.

— Не увиливай.

— Да не увиливаю. Мастер тебе не рассказал ничего?

— Наплел ерунды какой-то.

— Да, это он умел, — Хилл ещё немного отхлебнул и потряс кувшин, выясняя, осталось ли там ещё. Что-то забулькало в ответ жизнерадостно. — Он меня подсунул Её Высочеству. Опоил дрянью какой-то пополам с магией, продал работорговцу… а тот — принцессе.

— Продал? За каким демоном?

— Не знаю. Заказчик хотел, чтобы я её убил, но сам. Намудрили, короче, и гоблин не разберется.

— Нда… так у тебя что, и контракта не было?

— Ни демона у меня не было, кроме больной башки и железки на шее.

— Я чего-то не пойму. Если ты…

— Не стал я её убивать. И не стану.

— А… ты что, серьезно?

— Нет, шучу.

— Она же Тёмная. Как ты вообще ноги унес?

— Сбежал. Прошлой ночью.

— От колдуньи? И сидишь тут, спокойно пьянствуешь? Прямо перед её башней? Сумасшедший.

— А что мне ещё делать? Бегать, как зайцу? Если ей надо, она меня и с Островов достанет. Только ей не надо, — на сей раз Хилл приложился к кувшину основательно.

— Странный ты. Не надо, так радуйся.

— А я радуюсь. Что, не заметно?

— Ещё как заметно, — оба замолкли на некоторое время.

— Слушай, а Махшур тоже?

— Угу. Они вместе. Один держал, другой поил отравой.

— То-то он испугался. А с каких это пор ты заделался Воплощенным?

— Со встречи с Пророком.

— И молчал все это время…

— Да как-то к слову не приходилось. Да и какая разница?

— Ничего себе, какая разница! Я думал, это все сказки…

— Все сказки, Орис. И лучше бы им так и оставаться сказками.

— Что она с тобой сделала, что ты сам на себя не похож?

— Ничего.