Ни слова не говоря, он протянул ей обе руки, и удивленно вздохнул, когда Шу бережно, словно тонкую бумагу, разделила полоску на две части. Как раз для браслетов, плотно охвативших предплечья. И, стоило им замкнуться, две части артефакта мягко засияли всеми оттенками синего, лилового, золотистого и розового. Покрутив одной рукой перед глазами, он попробовал другой рукой поддеть и потянуть металл. Браслет, края которого слились, не оставив и следа на места разрыва, не поддался. Хилл улыбнулся довольно.

— Как тебе это удается? Так просто… звездное серебро прочнее стали, а ты его как ниточку…

— А разве тебе было трудно его снять?

— Нет… но…

— Он настроен на тебя, и немного на меня.

— Немного?

— Ты же сам видел, что он даже мою магию не пропускает.

— А раньше в нем не было желтого цвета.

— Ну… — Шу взяла возлюбленного за руку, вглядываясь в получившийся браслет. — Мне кажется, что он просто подстраивается под тебя. Твоя магия золотого цвета, вот и… смотри, как интересно! Паутинка! — тоненькие черные и белые прожилки, едва заметные глазу, пульсировали в ауре артефакта в такт биению сердца Хилла.

— А это что?

— Ну как же! Искусство, жизнь и смерть. Это же твой рисунок.

— Красиво.

— Угу, — дотянувшись до губ возлюбленного, Шу поцеловала его. — Ты очень красивый, мой Тигренок. Самый красивый на свете Тигренок.

— У моей прекрасной принцессы должно быть все самое лучшее, — Хилл нежно перебирал встрепанные черные пряди, улыбаясь счастливо.

— О, да… ещё и самый скромный, — хихикнув, Шу показала ему язык.

— Разумеется, — скатив её с себя, он слез с постели.

Лежа на животе и болтая в воздухе голыми пятками, прекрасная принцесса беззастенчиво разглядывала обнаженного любовника, занятого поисками скинутых впопыхах штанов.

— Будь проще, любимый, — ехидно ухмыльнувшись, она прищелкнула пальчиками. Штаны послушно выпорхнули из-под кровати и спланировали Хиллу прямо в руки.

— Э… спасибо, радость моя, — на лице возлюбленного отразилась внутренняя борьба. Желание отправить одежку обратно и попробовать на вкус ехидную ухмылку возлюбленной оказалось побеждено какой-то другой идеей.

— Ты далеко? — обтягивающие кожаные бриджи чуть ниже колен вовсе не портили изумительного вида, а мягко отблескивающие браслеты только прибавляли Тигренку мужественности и загадочности.

— Не очень, — направляясь к лестнице, Хилл подмигнул ей. — Я же обещал тебе завтрак в постель.

— О… апельсиновый сок не забудь, — подмигнув в ответ, довольная Шу повалилась обратно на подушки.

Счастье переполняло её, выплескиваясь через край, и грозило обеспечить столице лучезарно-солнечную погоду на месяц вперед. Принцесса раскинулась на кровати, перебирая в памяти события предыдущей ночи. Свой страх, отчаяние и боль, изгнанные его словами, полными любви. Его ласки, обещания… надежные сильные руки, заботливо несущие её, почти спящую, в спальню и укрывающие простыней. Его тепло рядом, всю ночь. И золотисто-розовый свет, наполняющий комнату, несмотря на полночь. Как чудесно знать, что он сам хочет о ней заботиться, знать, что он никуда не уйдет… или же вернется.