Восторгу его не было предела, когда первые из его созданий коснулись незащищенных разумов и запустили ядовитые клыки в обнаженные души. Он ликовал, видя, как они корчатся и кричат от боли, отравленные и ничего не понимающие, его волей терзающие и убивающие друг друга.

И не было предела его разочарованию и гневу, когда два щенка, недостойные даже называться магами, отбросили и сожгли лиловые щупальца, уже почти добравшиеся до их сердец.

Рональд тряс обожженными руками и кричал на пределе сил останавливающие заклинания, чтобы загнать обратно вознамерившееся пообедать божество. Зажженные им самим огни не желали гаснуть, тянулись к его собственной плоти, требовали немедленной жертвы. Лишь кровь Темного мага, хлестнувшая из разодранного зубами запястья, насытила и погасила четыре багровых костра на алтаре.

— Ненавижу. Будьте вы прокляты… — бессильно скорчившись на полу, Рональд зажимал кровоточащую руку и подвывал от боли. — Все равно вам от меня никуда не деться…

Мерзкое довольное хихиканье одного знакомого призрака было ему ответом. И мертвая тишина собственной башни — не осталось ни одного слуги, чтобы принести хозяину воды и перевязать сожженные почти до кости ладони.

Глава 9

Должен ли мудрый государственный деятель проявлять терпение или же действовать решительно? Этот вопрос мучил Его Величество начиная с обеда. В пользу терпения высказывался здравый смысл и нежелание ещё раз лезть в логово к василискам, то есть любимой сестрички. Пожалуй, если бы Кея обеспокоили в первый день медового месяца, ему было бы глубоко безразлично, ради каких таких мировых проблем назойливые нахалы вламываются к нему в покои. А уж второй раз за день… Но, с другой стороны, прошло уже четыре дня с тех пор, как он последний раз видел леди Таис, а подлый виконт наверняка времени даром не терял. Что, если она и впрямь влюбится в лощеного красавца? Нужно срочно что-то делать. Вот только понять бы, что именно! Уж лучше бы очередной разгул пиратов или конфликт с соседями из-за торговых пошлин — тогда все просто, ясно и понятно. Но с женщинами… ужас. И совета спросить не у кого. Нет, лучше война!

Юный монарх бродил по собственным покоям, то садясь за стол и хватаясь за перо в попытке написать невесте письмо, то вскакивал и рвал бумагу на клочки, то подходил к окну и в тоске смотрел на ухоженный парк, словно надеясь получить подсказку от обитающих нем фей. Он даже решился было послать Таис букет цветов и вызвал садовника, но, растерзав в клочья восьмую неудачную записку, прогнал удивленно взиравшего на королевские метания поэта клумб и фонтанов.

В самый разгар терзаний явился Зак, сияющий наподобие новенького империала, и растравил королю душу ещё больше. Это было совершенно невыносимо! Видеть вокруг себя счастливые лица — и знать, что за любимой девушкой вот сейчас, вот сию минуту ухаживает какой-то мерзкий хлыщ. Может быть, даже пытается её поцеловать!

Ни видеть, ни разговаривать с Закеримом не хотелось. А хотелось сказать какую-нибудь гадость, чтобы страдать не в одиночестве. Но Кей терпел, сжав зубы, и молчал в надежде, что приятель догадается сам и сбежит от греха подальше. Но лейтенант Дуклийон, похоже, со своей любовью растерял последние мозги.

— Кей, тебя что, гоблины покусали? — Зак улыбнулся так лучезарно, что монарху захотелось дать ему в глаз.

— Не видишь, я думаю! — огрызнулся Кей, но порыв сдержал.

— Я вижу, что Ваше Величество гневаться изволит. Что стряслось-то?

— Ничего. Шел бы ты…

— Да я уже пришел вроде… если ты меня к троллям посылал. — Безмятежная физиономия Зака так и напрашивалась на хорошую драку. — Так что за важные государственные проблемы заботят Ваше Величество?

Кей не ответил, повернувшись спиной к непринужденно рассевшемуся в кресле другу.