Я при этом допускаю, что в колонии, особенно в связи с постоянным притоком новых воспитанников и регулярным уходом старых, всегда возможны отдельные печальные случаи. Эти печальные случаи я считаю вытекающими непосредственно из самой задачи колонии, так как нельзя же полагать, что самый факт помещения воспитанника в колонию может сразу привести его в нормальное нравственное состояние, на первых порах его пребывания обязательно должна проявиться инерция прошлого.

Впрочем, нужно сказать, что даже такая инерция становится все реже и реже проявляемой, настолько значительно определяюще влияние сложившейся трудовой общины.

Чисто воспитательные достижения к настоящему времени характеризуются в следующих отношениях:

1. Воспитанники и воспитатели в колонии к настоящему дню представляют тесную рабочую семью, проникнутую взаимным уважением и преданностью друг другу, почти без всяких исключений. Только десятка полтора недавно прибывших воспитанников держатся еще выжидательно, но через месяц-другой и они станут настоящими колонистами.

2. В области общинного труда воспитанники колонии являются убежденными хозяевами и прекрасными работниками, сознательно могущими переживать гордое сознание трудящегося и презирать дармоеда.

3. Все больше и больше хозяйство колонии и хранение материальных ценностей переходит в руки воспитанников. Во всяком случае, для воспитательского коллектива уже прошло время, когда нужно было всегда ощущать заботу о замках и запорах. Большинство ключей в настоящее время на руках у воспитанников.

4. В то же время удалось не обратить воспитанников в маленьких стариков. Они всегда веселы и активны, всегда способны шутить и смеяться. Это обстоятельство я считаю особенно важным, так как организация трудовой общины всегда в самой себе должна нести опасность нарушения прекрасного детского радостного фона.

5. Совместное воспитание в колонии девочек и мальчиков до сих пор не имело дурных последствий. Никаких более или менее заметных случаев обострения в области половых отношений не было. Напротив, нужно константировать несколько печальное пренебрежение мальчиков к девочкам, хотя и не ко всем. Этот вопрос составляет в настоящее время очередную задачу колонии.

6. Наиболее тяжелые формы нравственной запущенности колонии удалось обратить в постепенный и верный процесс образования нормального нравственного опыта.

В области хозяйства положение колонии гораздо хуже: основной причиной этого является то, что колонии не пришлось ни разу попасть на особенную заботу губоно, как некоторым другим учреждениям#2. Напротив, реально-трудовой характер колонии позволил в губоно чуть не с первых дней существования говорить о переходе на самоокупаемость и, во всяком случае, снабжать ее только в самых необходимых случаях. Между тем трудовой доход колонии, при качестве детского труда и при условии отсутствии инвентаря и вообще капитала, разумеется, не мог ничего нести, кроме постепенного образования первоначального капитала в виде необходимых предметов инвентаря. Лучшим для иллюстрации является тот факт, что со времени основания колонии ею не было получено ни одной кровати, ни одного предмета мебели или обстановки. В течение двух лет никак не мог убедить снабжение губоно, что колонистам нужно иметь по два рабочих и по одному праздничному костюму, только при этом условии возможно наиболее экономичное изнашивание платья в условиях постоянного труда. На это всегда один ответ: у нас все получают по два костюма и вы должны получать столько же. Указание на то, что каждый колонист имеет в месяц 25-26 рабочих дней (например, в кузнице), не оказывается ни для кого особенно убедительным.

Вследствие этого обстоятельства нарастание колонийского богатства идет очень медленно и внешняя обстановка жизни колониста остается примитивной. С одной стороны, это хорошо, так как почти все сделано руками колонистов, с другой стороны - все-таки постоянные лишения и плохой костюм не могут быть признаны естественными условиями для воспитания.