– Что это?… Что это такое? – почти беззвучно пробормотал папаша Эдуар.

Финбергу вдруг стало стыдно за то, что он помог заманить их в ловушку, но героические порывы явно запоздали, а превращаться в покойника хотелось не больше, чем прежде.

– Не впадайте в панику… главное – не впадайте в панику, – взмолился он.

– Хороший совет, – одобрил тот, что стоял рядом с Финбергом. – Садитесь за рабочие места, больше от вас ничего не требуется. И не вздумайте умничать. Ты переоденься в форму и иди к двери, как всегда, – обратился он к папаше Эдуару, желая показать свою осведомленность.

Финберг снова подумал о жене и о музыканте. Как всем рогоносцам, воображение рисовало ему самые мучительные картины.

Директор едва заметил, как папаша Эдуар, уже в форме, широко распахнул дверь еще четырем служащим.

Те, обалдев от удивления, молча расселись по местам. А маленькая Люсьен, вдруг преобразившись в современную Жанну д'Арк, чуть-чуть съехала со стула и потянулась к кнопке сигнализации, которая соединяла банк с полицейским участком. Никто не обращал на девушку внимания. Влажной от волнения рукой она дотронулась до кнопки, но нащупала лишь колпачок. В ту же секунду один из блондинов у двери захохотал, точнее, зашипел, сотрясаясь, как в припадке, и запрокинув голову.

– Мамзель, видать, тоже любит блюстителей порядка, – сказал брюнет, подходя к девушке. – А ну, марш под стол, ложись на пол и положи руки на голову! – приказал он.

Девушка подчинилась и легла, закрыв глаза и прижавшись щекой к полу.

– Начинай открывать, только стеклянную дверь пока не трогай, – велел бандит папаше Эдуару.

Один из блондинов протянул старику связку ключей, и тот начал отпирать замки, убрал решетку и стальные планки.

Все служащие в белых или серых рабочих халатах уже сидели за столами, ни живы ни мертвы от страха. Любое самое простое, повседневное дело давалось с трудом и выглядело так же естественно, как у игрушечных роботов на витрине большого магазина накануне Рождества.

Восемь часов пятьдесят пять минут. Несколько клиентов уже ждали у дверей банка. Выпотрошенные и выжатые воскресными удовольствиями, они пришли пополнить содержимое своих кошельков.

– Смотри не на улицу, а сюда, – велел темноволосый Эдуару.

Швейцар обернулся – гангстер по-прежнему стоял в глубине банка, у боковой двери.

– Но не отходи от стекла, чтобы тебя видели снаружи.

Брюнет подошел к столу, взял кожаную папку и сунул пистолет подмышку.

Оба блондина, невидимые с улицы, держали весь персонал под прицелом.

– Ты, ты и ты, вон там, пойдете вместе с Финбергом и со мной, – объявил брюнет трем служащим с внешностью, вызывающей доверие.

Те вышли следом за директором и темноволосым бандитом из-за перегородки и замерли у входной двери в ожидании новых приказов.

– Можешь повернуться, – сказал темноволосый папаше Эдуару, – и, как только увидишь фургон, действуй по всем правилам.

Справа виднелась церковь. Тяжелые черные полотна на двери словно предупреждали о безвозвратности межзвездного путешествия без космического корабля.

Брюнет подошел к портье, изучая кусок тротуара, где через несколько секунд должна будет разыграться вся партия. Двое прохожих читали прикрепленный на киоске анонс следующего выпуска «Франс-Диманш», обещавший поведать о последних, душераздирающих событиях в судьбе бедолаги Тони.

Оба одновременно обернулись и, посмотрев через матовое стекло на брюнета, чуть заметно кивнули.

Небольшой фургон и сопровождавшие его два мотоциклиста, не доехав до банка, притормозили на красный свет.