– Девочка, ты красивее Сорчи и всегда была. Не перебивай меня. Я не имею в виду черты лица или фигуру, хотя они тоже хороши. Я говорю о душе. Никто не последовал за Сорчей, когда она уехала из Данби, не так ли? Но почти две дюжины людей последовали за тобой. Боуэн и мой Питер удобно устроились в Данби, но снялись с насиженного места, когда ты покинула замок. Если бы Уоллес не был наследником твоего отца, он бы тоже поселился здесь. Да он и так бывает здесь чаще, чем дома. Как бы прекрасна Сорча ни была, ей не были преданы так, как тебе.

– Но люди любили ее.

– Люди любили смотреть на нее, как на картинку. Но кто, кроме Роберта или твоих глупых родителей, хорошо ее знал и любил? Назови хоть одного. Не можешь? То-то же. Только не говори, что ты.

Бетия и правда не смогла никого вспомнить, и это расстроило ее.

– Не думаю, что это была ее вина.

– Нет, просто ее воспитывали красивой куклой. Родители холили ее красоту, но не воспитывали ее душу. Никто не учил ее заботиться о ком-то, кроме себя.

– Думаю, она любила Роберта. И Джеймса.

– Любила, как могла. Но подумай, кого позвала Сорча, когда поняла наконец, что ее сын в опасности? Ни родителей, как следовало ожидать, ни одного из рыцарей, поклонявшихся ей. Нет, она позвала тебя. Сорча понимала, что ты, о кого она всегда вытирала ноги, единственная, кому можно доверить заботу о ребенке. Перед смертью она поняла, какая ты. Почему же ты думаешь, что твой муж этого не понимает?

– Я сейчас заплачу.

– Милая, ты носишь ребенка. Все, что угодно, может довести тебя до слез.

– Такты считаешь, Эрик может любить меня?

– Вряд ли мои слова смогут убедить тебя. Ты так долго верила в свою никчемность. Но мне кажется, любит. Не забывай, как он переживал, когда тебя ранили, и ты лежала при смерти. Он тебя очень любит. Так что, когда будешь рассказывать о ребенке, не забудь упомянуть и о своих чувствах.

– Нелегко раскрыть перед мужчиной сердце, если даже не знаешь, нужно ли ему твое признание. – Бетия вздохнула. – Я боюсь и думать о том, как буду жить, если скажу ему, как сильно люблю, а он ответит что-то вроде «спасибо».

– Думаю, он скажет гораздо больше.

Все еще размышляя над словами Гризеллы, Бетия вышла из комнаты и отправилась искать Эрика. От нерешительности и страха у нее подкашивались ноги, и она сердилась на себя за это. Она не хотела быть трусишкой.

Возле конюшни Бетия увидела Боуэна. Он чинил сбрую.

– Ты не видел Эрика? – спросила она, подойдя поближе.

– Он снова поехал в деревню. Здесь многое нужно восстанавливать, – ответил Боуэн и покачал головой. – Эти Битоны совсем не следили за землей.

– Да. Люди все еще настороже, но, кажется, они рады, что у них новый хозяин.

– Они понимают, что Эрик – хороший человек. – Боуэн посмотрел на живот Бетии. – Когда ты скажешь ему о ребенке?

– Ты знаешь? – Бетия ошеломленно уставилась на него.

– Милая, я вырос в большой семье, и у меня своих пятеро. У тебя взгляд как у беременной.

– Но Эрик же не замечает!

– Ты умело это скрываешь.

Бетия вздохнула:

– Он такой красивый!

Боуэн рассмеялся и кивнул:

– И это расстраивает тебя?

– Немного. Как ты думаешь, он любит меня? – вдруг спросила она и покраснела под недовольным взглядом Боуэна.

– Вот уж не думал, что ты такая дурочка! Он же женился на тебе!

– Его вынудили.