Грубая ткань платья намокла, юбки тянули книзу, жижа под ногами мешала двигаться. Джудит отмахнулась от рук Алисдера и попыталась встать, но он притянул ее к себе.

Она опять хотела подняться, но Алисдер ухватил ее за воротник и слегка потянул. Выношенная ткань не выдержала и порвалась вместе с нижней сорочкой. Вид обнаженной Джудит, покрытой с ног до головы грязью, уже не вызывал смеха.

Алисдер прижал ее к себе и стал целовать. Джудит постепенно успокоилась, забыв, что происходит вокруг. Она раскрыла губы и приняла поцелуй Алисдера. Он немного отступил от жены, снял мокрую насквозь рубашку и отшвырнул ее в сторону. Сквозь дырявую крышу вместе с потоком воды сыпались листья и травинки, которые прилипали к мокрым телам Алисдера и Джудит. Скользкая от дождя грудь Джудит прижалась к покрытой волосками груди Алисдера, которые приятно покалывали соски и возбуждали ее еще больше. Джудит застонала, Алисдер поцелуем заглушил стон.

Капли дождя безжалостно стучали по обнаженным плечам Джудит. Алисдер наклонился и начал слизывать языком капли воды, стекающие с ее отвердевших сосков. Джудит выгнулась навстречу его рту.

Алисдер отодвинулся от нее и, не обращая внимания на приглушенные протесты, снял с себя оставшуюся одежду и отшвырнул в угол, где ее тут же подхватил поток грязной воды.

Он повернулся к Джудит и приподнял ее так, чтобы ее талия оказалась на одном уровне с его талией.

– Обними меня ногами, любимая, – прохрипел он, чувствуя, как она открывается ему навстречу.

Он немного опустил Джудит и вошел в ее горячее, жаркое лоно. Вода поднималась все выше, идти было некуда, но двигаться – можно. Джудит держалась за Алисдера, крепко обнимая его сильное тело ногами и руками, а он медленно двигался внутри нее. Дождь стекал по ее спине, но Джудит не замечала его, сосредоточившись на восхитительных ощущениях, которые вызывал в ней Алисдер.

Он был единственным источником тепла в промокшей и остывшей хижине. Она склонилась к его плечу, зубами впилась ему в кожу. Алисдер едва не потерял остатки самообладания, поняв, насколько Джудит возбуждена. Но он решил сдержаться: пусть она испытает наслаждение первой.

Алисдер прижал жену спиной к стене, превратившейся из-за потоков воды в раскисшую грязь. Дождь накрывал их словно простыня. Большими пальцами Алисдер стал ласкать ее соски. Он прижимался к ней все сильнее, двигая вверх и вниз бедрами. Она стала частью земли, частью его. Вдруг он замер, Джудит впилась ему в плечи ногтями, и оба содрогнулись от накатившего на них экстаза. Время остановилось.

Наконец Алисдер пошевелился. Он подхватил ладонями ягодицы Джудит и, крепко держа ее, осторожно перенес на кровать и положил посередине мокрого матраца. Сам он лег рядом и притянул ее к себе. Они молча лежали и следили, как через неплотно прикрытую дверь хижины вода вытекает наружу, унося с собой мусор.

Алисдер Маклеод, глава клана Маклеодов, последний оставшийся в живых представитель древней знатной воинской династии, лежал на промокшей кровати со своей женой-англичанкой и громко смеялся. Ему только что пришло в голову, что его штаны давным-давно выплыли из хижины вместе с соломой и листьями и теперь их уносит потоком все дальше и дальше.

Джудит искоса посмотрела на мужа и, не сдержавшись, улыбнулась в ответ. Алисдер очень заразительно смеялся! Как ей хорошо сейчас! Алисдер стер рукой грязь с ее щек. От нее воняло. Ужасно. Алисдеру показалось очень странным то, что он хотел ее с такой страстью, хотел грязную, пахнувшую хлевом. А может, и вовсе не странно? Он ласково поцеловал Джудит:

– Помнишь, как мы возвращались в Тайнан голые?

Джудит поежилась.

– На глазах всего клана? Отлично помню, Маклеод, во всех подробностях. Такое нелегко забыть.

– Боюсь, Джудит, сегодня нам придется повторить то же самое, – проговорил он, дьявольски усмехаясь.