Открыв заднюю дверь, Грейс вышла. Шум дождя, должно быть, заглушал все остальные звуки, но если даже Рич и слышал, как она вышла, то не подал виду. Собравшись с духом, она подошла к нему так близко, что не заметить ее стало просто невозможно, но Слейд по-прежнему молчал.

Дождь, заливавший деревянные перила, швырял ей в лицо мелкие, холодные капельки, как бы пытаясь загнать Грейс обратно в дом. Они жалили ее губы, будто слезами увлажняли веки. Она слышала грохот прибоя, видела его за пеленой дождя.

Грейс вцепилась в мокрые перила, не обращая внимания на текущие между пальцев струйки воды.

— Прости меня, — сказала она не в силах придумать ничего другого.

Но Рич даже не шевельнулся, продолжая смотреть куда-то вдаль и как будто ничего не слыша. Что он там увидел? Может быть, призраков? Печальных, серебристых призраков, бродивших под бесконечным унылым дождем? Джо, Рейчел, сына, которого он так и не узнал…

— Прости, пожалуйста, — повторила она, на этот раз шепотом. — Мы ошибались, ужасно ошибались, считая, что ты причастен к гибели Джо.

И тут Рич резко повернулся. Он был совсем близко и в то же время — за тысячи миль от нее…

— Не переживай, Грейс, — глухо обронил он. — Теперь это не имеет никакого значения.

— Для меня имеет! Я не надеюсь, что ты простишь нас, — заторопилась она, ужасно боясь потерять его окончательно. — Мы этого не заслуживаем. В особенности я…

Он наконец взглянул на нее.

— Почему — в особенности ты?

Грейс с трудом разжала руки. Лицо ее было совершенно мокрым.

— Я должна была верить в тебя, — ответила она, отводя прядь волос со лба и вытирая щеки. — Должна была верить тебе, потому что… потому что люблю тебя.

— Ах, это… — иронично усмехнулся он.

— Да! — вскричала Грейс, оскорбленная неприятием ее слов. — Это! — Она схватила его за руку. — Над чем ты смеешься? Ты мне не веришь? Разве я не сказала это ночью?

Рич резко мотнул головой. Капельки воды, сорвавшиеся с концов его мокрых волос, как иголками, укололи ее кожу.

— Да, сказала! — Он посмотрел на пальцы Грейс, судорожно вцепившиеся теперь в его руку. — А потом трусливо убежала от меня, как будто за тобой гнались все демоны ада. — Рич поднял на нее глаза. — Не хочешь же ты сказать, что, любя, одновременно считала меня дьяволом?

Грейс как зачарованная уставилась в эти темные злые глаза, чувствуя, что теряет самообладание.

— Да, — ответила она, собрав всю свою решимость. — Именно это я и хотела сказать! Я любила тебя со столь юного возраста, что тогда еще не понимала значения этого слова. Любила, когда ты был другом моего брата и даже тогда, когда думала, что ты дал ему умереть.

Его глаза сузились, и Грейс глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки.

— Я любила тебя этой ночью, когда ты был в моих объятиях. — Она закусила губу, надеясь на то, что боль позволит сдержать дурацкие слезы, готовые покатиться по мокрым щекам. — И все еще люблю, хотя ты и отвернулся от меня.

— Грейс, я…

— Ты решил это сделать, — прошептала она, поднимая глаза. — Правда? — И Грейс заплакала, не в силах больше сдерживаться. — Ты возвратишься в Чикаго и постараешься забыть о нашем существовании.

— Я должен это сделать! — воскликнул он и, накрыв ее руку своей, крепко сжал ее. — Должен! Там я ни к кому не привязан, там я в безопасности, Грейс. Ни одна живая душа в Чикаго не может причинить мне такую боль, какую причинила ты.