Испытывать его терпение было чревато.
Фургон оказался заполнен тюками, набитыми чем то мягким. Юна решила, что это либо меха, либо шерсть. Она уютно устроилась на одном из них и даже выдвинула парочку перед собой, создав небольшой заслон от нескромных глаз. Затем сняла подбитый ватой жилет и скрутилась под ним в комочек. Так было теплее.
И все же ее продолжала бить нервная дрожь.
Лежа в темноте, вслушиваясь в храп спящего рядом Рома, Юна кусала губы. Отчаянная тоска рвала душу. Страх перед будущим, страх за отца, сожаление и надежда свернулись в острый комок эмоций, который душил, не давая дышать.
На глазах навернулись слезы. Юна заморгала, пытаясь побыстрее от них избавиться, и почувствовала, как медальон на груди начал теплеть.
|