— Получается, он берет вину жены на себя?

Баннер бросил взгляд на Лорен Мьюз и медленно кивнул.

— Что? — спросил Майрон.

— Мы до этого еще дойдем.

— До чего «до этого»?

— Послушайте, Майрон, — сказал Баннер, — я думаю, вы правы. Джейк Вулф хочет взять на себя все грехи своей семьи. С одной стороны, он ссылается на самооборону, и этому есть подтверждение. За Ван Дайном водилось немало грехов. При нем был найден пистолет, зарегистрированный на его имя. Джейк Вулф готов отсидеть за решеткой, если это обелит его жену и сына.

— Сына?

— Он хочет гарантий, что его сын поедет учиться в Дартмут. И что с Рэнди будут сняты все обвинения, относящиеся к стрельбе, скандалу с подменой оценок и возможной связи с Ван Дайном и наркотиками.

— Понятно, — сказал Майрон. Все становилось на свои места. Может, Джейк Вулф и был мерзавцем, но Майрон видел, как тот смотрел на своего сына в ту ночь на вечеринке. — Он все еще пытается спасти будущее Рэнди.

— Именно так.

— А ему это удастся?

— Не знаю, — ответил Баннер. — Юрисдикция прокурора не распространяется на Дартмут. Если они захотят аннулировать его прием, то могут и скорее всего так и поступят.

— Такая позиция Джейка может даже вызвать уважение, — признал Майрон.

— Если бы она не была извращенной по сути, — добавил Баннер.

— Вы что-то необычно молчаливы, — заметил Майрон, обращаясь к Лорен Мьюз.

— Потому что у Баннера все не так.

Баннер нахмурился.

— А я так не считаю.

Лорен отложила сандвич и стряхнула с рук крошки.

— Начнем с того, что ты собираешься отправить в тюрьму невиновного. Пробы на остатки пороха доказывают, что Джейк Вулф не стрелял в Дрю Ван Дайна.

— Он утверждает, что был в перчатках.

Теперь нахмурилась Лорен Мьюз.

— Она права, — согласился с ней Майрон.

— Спасибо за поддержку, Майрон.

— Я просто придерживаюсь вашей точки зрения. Лорейн Вулф сама мне сказала, что в Ван Дайна стреляла она. Разве не она должна предстать перед судом?

Лорен Мьюз повернулась к нему.

— Я никогда не говорила, что считаю Лорейн Вулф виновной.

— Простите?

— Иногда самый очевидный ответ оказывается правильным.

— Я не понимаю, — признался Майрон.

— Вернитесь на минутку к началу событий, — подсказала Лорен Мьюз.

— Какому именно?

— К той встрече на улицах Нью-Йорка, о которой рассказала Эдна Скайлар.

— И что?

— Эдна Скайлар подтвердила то, что нам уже было известно: Кэти Рочестер просто сбежала. И сначала мы так же подумали и об Эйми Биль, верно?

— И что?

Лорен Мьюз молчала.

— Погодите! Вы хотите сказать, что Эйми Биль действительно сбежала?

— Есть масса вопросов, на которые у нас нет ответов.

— Так задайте их!

— Кому?

— Что значит — кому? Задайте их Эйми Биль.

— Мы пытались, — улыбнулась Лорен Мьюз, — но адвокат Эйми не разрешает с ней разговаривать.

Майрон откинулся на спинку кресла.

— Вам это не кажется странным?

— Ее родители хотят, чтобы она как можно быстрее обо всем забыла.

— Почему?

— Потому что для нее это был очень неприятный опыт.

Лорен Мьюз внимательно на него посмотрела. Лэнс Баннер тоже.

— История, которую она вам поведала, — сказала Лорен, — насчет того, что ее держали на лекарствах в каком-то бревенчатом доме.