Отношения, основанные на одном лишь влечении, весьма рискованны и совсем не то, что ей нужно. Констанс на многочисленных примерах убедилась, как калечат жизнь такие отношения, видела, каким всепоглощающим чувством может быть страсть. И как потом она оставляет свои жертвы опустошенными, несчастными, полностью выжженными изнутри.

Такие отношения были между Хейзл и ее мужем Полом. Хейзл Никогда не пыталась скрыть, что основой ее брака был секс. Однажды сестра даже призналась, что еще очень долго желала Пола после того, как развелась с ним.

– Я уже не люблю его, – сказала тогда Хейзл, – но, спаси меня Господи, по-прежнему хочу близости с ним.

Констанс уловила в голосе сестры страстные, самозабвенные нотки и дала себе слово, что никогда не попадет в такую же ловушку.

И держала его. До сих пор.

Если я позволю желанию руководить мною, если буду поощрять Мэтта и он ответит взаимностью, что будет тогда?

Констанс вздрогнула. Возможно, мы станем любовниками, но будем ли любить друг друга по-настоящему? А если да, то долго ли проживет такая любовь?

И хочу ли я, чтобы эта любовь длилась? Не будет ли спокойнее и мудрее придерживаться того пути, который я избрала, – уверенно строить карьеру, а уже потом подумать о браке? Причем подойти к вопросу о семье осторожно и взвешенно, найти такого спутника, который разделял бы мои взгляды и принципы… Того, кто в первую очередь был бы для меня верным другом, того, кто мог бы, как и я сама, поставить интересы семьи выше собственный желаний.

Обычно чувственные и сексуально привлекательные мужчины оказываются довольно слабыми, когда нужно противостоять искушению. Как однажды Хейзл с горечью сказала о Поле: «Хорош на одну ночь, но и только».

Пока Констанс не имела оснований подозревать Мэтта в неразборчивых связях – скорее, наоборот, – но он, разумеется, не тот надежный, кроткий, не слишком страстный человек, с каким она планировала связать свою судьбу. Если она все же вступит с ним в какие-то отношения, то рано или поздно Мэтт причинит ей боль. Или скорее она сама причинит себе боль, поскольку уже убедилась, что в его присутствии полностью утрачивает контроль над собой.

Констанс вспомнилось, как однажды, когда она была еще маленькой, мать со вздохом сказала:

– Бедная Хейзл. Она слишком страстная, поэтому всегда страдает.

Подростком Хейзл великое множество раз без памяти влюблялась, и, глядя на нее, Констанс поклялась, что никогда не будет так страдать, как Хейзл.

И теперь она не желала примириться с влечением к Мэтту, хотя не могла удержаться, чтобы лишний раз на вспомнить, как Мэтт целовал ее и что она г при этом чувствовала. Собственная готовность очертя голову кинуться в омут чувств пугала Констанс, и тем не менее, если бы не встреча, с Карен сегодня вечером, она приняла бы приглашение Мэтта.

Констанс радовалась, что впереди выходные, будет время спокойно во всем разобраться и отделить мечты от реальности.

– Привет, Карен. Как у тебя дела?

Констанс тепло улыбнулась, стараясь не обращать внимания на замкнутость девочки и на ее напряженную позу.

– Мы можем куда-нибудь пойти?

Констанс удивилась, но довольно быстро овладела собой. Еще ни разу Карен не задала ей ни одного вопроса и ни разу не обратилась с какой-либо просьбой.

Поняв, что должна соблюдать осторожность и не слишком обольщаться, она кивнула и сказала как можно более непринужденно:

– Думаю, что можем. Куда бы ты хотела?

Карен пожала худенькими плечами.

– Все равно… Лишь бы убраться отсюда.

Девушка от всей души пожалела несчастного ребенка.