— Когда не добиваешься результата, это тоже результат

Марецкий ничего не ответил.

* * *

Ждать пришлось недолго. Панарин открыл дверь после первого звонка. Если при его работе он сидит дома, — значит, дела идут плохо.

— Привет, Афоня. Вижу, не удивлен.

— Работа такая. Обязательно в говно вляпаешься, которое вы обнюхиваете. Чего же удивляться. Заходи, Степан.

Марецкий прошел в крошечную квартирку, убранную по-холостяцки.

— Видать, в генералы еще не выбился, если сам мелочевкой занимаешься.

— Нет, Афоня, не выбился. Правда, двойное убийство мелочевкой не назовешь.

— Ты это о чем?

Панарин замер на пороге комнаты.

— Садись, потолкуем. Ты на кого работаешь, Афанасий, на маму или на папу? А может, на дядю?

Панарин прошел и сел в кресло спиной к окну. Его лицо превратилось в темную маску. Соображает, что делает. Марецкий не стал уходить в тень, а сел на стул.

— Так на кого работаешь?

— На Некрасова

— За телкой его наблюдал?

— Даже фотки сделал. Амурные сцены

— Телки-то больше нет. В отставке? Панарин издал смешок.

— Жена осталась.

— Что это он вдруг ей заинтересовался?

— Ответный ход. Вряд ли она его беспокоит.

— Может беспокоить, если в курсе событий. Любезное на нее работает? — спросил Марецкий.

— И все-то ты знаешь, Степан, а генералом так и не стал. Обидно. Помню, пять лет назад, когда тебя на Петровку перевели, я понял: этот шустрик далеко пойдет. И не ошибся. Тебе бы с министрами дружить, как Любезнов это делает, ходил бы уже в замах.

— Свобода дороже. Отвечай.

— На нее. Меня даже на испуг брал, вроде тебя. Не получилось.

— У меня получится. Я ведь не на тетю работаю, а расследование веду, на котором два трупа висят.

— Не в курсе, Степа. Я глубже своей могилы не рою. У меня рамки. От и до, но не дальше.

— Спрячь свои куплеты, Панарин. Я твою неугомонную натуру знаю. Ты всегда там, где тебе делать нечего.

— Не вспоминай старые времена, Степан.

— В новые тебе другие деньги платят. За них можно и поусердствовать.

— Чего ты хочешь?

Марецкий подался вперед.

— Что ты делал в «Приюте» в четверг?

— Я там часто бывал. Любимое гнездышко Ольги. В четверг наблюдал за Василисой. Любезнов меня шугнул, и я ушел.

— А его люди остались?

— В роли халдеев.

Марецкий достал фотографии и выдернул одну из пачки.

— Это кто?

— Дворник Некрасова. Дерьмо за ним подчищает. Сергей Колокольников. Шофер и преданный пес.

— А что ему делать в кабаке?

— Сам удивился. Не дублировал же он меня.

Марецкий показал фотографии Василисы и ее подруги.

— Кто с ней?

— Раиса Михална Райская. Она же мадемуазель Нитуш. Бывшая артистка оперетты. Сейчас на содержании Василисы. Каждому свое. Но в данном случае супруга Некрасова предпочитает девочек. Как и супруг.

— А что она могла делать возле дома Ольги в среду ночью?

Панарин покачал головой.

— В среду ночью она не могла там быть.

— Почему?

— Потому что Райская прилетела из Лондона в четверг. В то время, когда Василиса Китаева якобы уезжает в командировку за границу, на самом деле она остается в России.