Второй момент, что именно Матвей Егорыч имел в виду? Болезнь? Проблемы? Есть какая-то фигня, несомненно, но какая именно, мне определить сложно. Поэтому решил поделиться мыслями с Жориком. В конце концов, уж не знаю, что их связывает, но дед ему точно не посторонний человек. Странно, конечно, видеть такую дружбу между людьми, разница в возрасте у которых с полсотню лет. Но, честно сказать, мне самому Матвей Егорыч был весьма по душе. Не знаю, в чем его особенность. Он как-то сразу располагает. Может, своей непосредственностью. Может, открытостью. Для меня, как для человека другого времени, такое в диковинку. Когда кто-то живет без умысла, без выгоды, без меркантильных интересов. А еще импонировала манера деда не заморачиваться вообще ни о чем. Сгорел сарай, гори и хата. Вот так, наверное.

— Что ты имеешь в виду? Кстати, насчет Матвея Егорыча есть тоже у меня сомнения. Просто пока не пойму, в чем дело. А пытать его бесполезно. Хочу понаблюдать. — Ответил мажор.

Жорик был задумчив и совершенно на себя не похож. Даже лицо стало не таким дебильным. Почти не бесил меня совсем. Но его состояние скорее напоминало размышления и попытку проанализировать ситуацию. Поэтому, я успокоился. Перестал психовать. Да и не хотелось, чтоб Милославский знал, о моих переживаниях, связанных с его персоной. Харя треснет. Жив, здоров, и слава богу.

Я сразу, как только мы с дедом и Андрюхой разыскали Жорика, бросился к нему с расспросами. До ужаса было интересно, что произошло на встрече. И с кем была эта встреча. Верны ли мои догадки. Он покачал головой, не дав мне даже рта раскрыть. Сказал, все потом. Я честно говоря, был не против. После разборок с дедовой шапкой сил не осталось ни на что. А мне еще шуровать к Исаеву домой. Решили, сегодня переночую у Олега, чтоб не шляться на ночь глядя, а завтра утром с вещами явлюсь к мажору. Это — первое, что он сказал, как только наша компания воссоединилась.

— Стас… Знаешь, что… Давай-ка переезжай к нам. События намечаются волнительные. Лучше, если мы будем под боком друг у друга. Так оно надежнее.

Я вопросительно посмотрел на Жорика. Он в ответ кивнул. Мол, да. Все серьезно. Детали оставим на потом. Без свидетелей обсудим.

— Ну, вот… еще один иждивенец. — Прокомментировал Матвей Егорыч решение мажора. — Этак на вас никакой жратвы не напасешься.

Хотя, я уже понял, дед все это говорит чисто прикола ради. На самом деле, чем больше людей, чем активнее движуха, тем ему интереснее. Бухтит просто из принципа. Поддерживает выбранный образ ехидного старика из деревни.

Вообще, Матвей Егорыч — это оружие массового поражения. Секретное. Он ухитряется на ровном месте создать локальный апокалипсис. Как? Не знаю. Наверное, имеет талант. Честно говоря, будь у меня такой дед, наверное, вырос бы я совсем другим человеком. С ним весело, это факт.

Как только мы выбрались из кабинки колеса обозрения, Матвей Егорыч шустро рванул в сторону, куда удалился новый владелец головного убора.

— Да погодите Вы! — Пыхтел рядом со мной Андрюха. Нонсенс, но мы двое здоровых, крепких, молодых парня, еле могли угнаться за дедом. Тот несся вперед, будто его из катапульты зафигачили.

— Куда годить, Андрюша? Я сейчас, как Кощей. Смерть моя в яйце. — Крикнул нам через плечо дед Мотя. Он уверенно лидировал в забеге.

— В каком, едрит твою налево, яйце? — Брат мажора посмотрел на меня, будто я знаю все и точно смогу объяснить. — Яйцо откуда? Не было же никакого яйца.

— Дедуля образно. Художественно выражаясь.