Гордан, конечно, тоже видела оба варианта и, положив на одну чашу весов бесконечность наказания, а на другую мгновение боли, выбрала смерть. Победила ее человеческая часть. Гордан перестала размахивать руками, уже не пытаясь удержать равновесие. Я увидела, что она приняла решение, но все равно рванулась, пытаясь поймать ее за руку, и на долю секунды я почти дотянулась. Я сжала пальцы… и они схватили пустоту.

Она падала молча, глаза были открыты до самого конца. Я отвернулась, чтобы не видеть, как она ударится о бетон. Это не помогло. Пусть я не увидела падения, но все равно услышала его. Сама Гордан не издала ни звука — за нее это сделала сила тяжести, а наступившая тишина сказала мне, что удар о землю оказался смертельным.

Я устало опустилась на колени рядом с Квентином и взяла его за запястье. Пульс был слабый, но ровный — не исключено, что Квентин до сих пор даже не понял, что он уже давно не в комнате отдыха. Я подняла голову и крикнула:

— Эллиот! Ты меня слышишь?

Ответа снизу не последовало. Я поморщилась, затем протянула руку Эйприл, сказав:

— Все закончилось. Теперь можешь встать.

Она подняла голову.

— А теперь все наладится?

— Нет. Мне жаль, но нет.

— А Квентин останется в сети?

— Надеюсь, останется, и Эллиот тоже.

Все было кончено. Если Эллиот жив, целители Сильвестра залатают его так, что будет как новенький. С ним и с Квентином все будет в порядке. Интересно, останутся ли у них шрамы, или же о произошедшем будут напоминать лишь те шрамы, что внутри.

Эйприл медленно поднялась и спросила:

— Мама теперь вернется в онлайн?

Нет таких слов, чтобы можно было ответить на это. Я подхватила Квентина на руки и молча поднялась, надеясь, что она поймет сама.

— О… — произнесла она наконец и опустила глаза. Что-то в ней изменилось, где-то глубоко внутри, а не только прежде не характерные внешние эмоции. Она казалась, за неимением лучшего термина, настоящей.

— Где она теперь?

Как объяснить, что такое душа, той, чье бессмертие создается электронами и проводами? Никак. И поэтому я сказала правду:

— Я не знаю.

— Она не вернется? Больше никогда?

— Нет, Эйприл, не вернется. Больше никогда.

— О… — Она исчезла, и воздух заполнил то место, которое она занимала. Затем она появилась вновь: — Гордан покинула сеть. Эллиот — нет. Пока Гордан ждала меня, я перевязала его раны, чтобы остановить кровотечение, — добавила она почти застенчиво. — Это было правильно?

— Это было просто отлично, — откликнулась я. Получить подтверждение насчет Гордан было необходимо, но все равно неприятно. Смерть никогда не бывает ни красивой, ни справедливой — мир фейри не был рожден для смерти, и его дети тоже.

— Хорошо, — сказала Эйприл, а потом взглянула на меня широко распахнутыми глазами. — Кто теперь будет заботиться обо мне?

— Тебе придется самой заботиться о себе.

— А я сумею?

— Вряд ли у тебя есть выбор.

— О… — пробормотала она, потом тихо спросила: — Пока оборудование Гордан еще не забрали… можно, мы притворимся, как будто ты обо мне заботишься?

— Да, можно, — сказала я с грустной улыбкой и перекинула Квентина на левую руку, чтобы протянуть Эйприл правую.