— Я сказала, что я подменыш!

— А он, вполне благоразумно, тебе не поверил.

— Ох! — Я заморгала, краснея. — Ой. — Потом я нахмурилась. — Что значит, мне не идет? Мне нравится эта юбка!

Тибальт убрал руку и сделал шаг назад, чтобы получше меня рассмотреть. Я ответила ему тем же, смерив его взглядом с ног до головы.

Будучи местным королем кошек и самым могущественным кейт ши в Сан-Франциско, Тибальт редко затрудняет себя визитами в места, где требуется маскировка под человека. Насколько я могу судить, он не то чтобы считает это ниже своего достоинства, просто ему нет дела до людей. Сегодня был один из немногих дней, когда я видела его в человеческом обличье, и выглядел он в нем отлично. Высокий, стройный, худощавый. В нем было что-то хищное, превращавшееся в движении в кошачью грацию. В короткостриженых темно-каштановых волнистых волосах — черные пряди, словно полосы на кошачьей шкуре. Маскировка под смертного скрывала острые резцы, заостренные уши и вертикальные кошачьи зрачки, но чисто мужскую привлекательность оставляла более заметной, чем мне хотелось бы. Собрав силу воли, я отвела глаза.

Сказать, что у нас с Тибальтом сложные отношения… это ничего не сказать. Я терплю его насмешки, потому что их перенести легче, чем расстаться с внутренностями, выцарапанными разъяренным кейт ши. И к тому же, я должна ему за услуги, которые он мне оказал после убийства Розы Зимний Вечер. Увы, то, что я перед ним в долгу, только возбуждает его желание дразнить меня даже чаще, чем прежде. Это уже входит в привычку.

— Юбка сойдет, — сообщил Тибальт, закончив осмотр. — Я бы скорее назвал это поясом, чем юбкой, но ты имеешь право называть собственную одежду, как считаешь нужным. И раз уж речь о твоем наряде, скажи, ты собралась прошагать весь путь до дома в этих туфлях?

— Может быть, — увильнула я. Ремешки начали натирать щиколотки, так что идти теперь было еще неудобнее, чем раньше, но ему это знать не обязательно.

— Ты пьяна, Октобер.

— А на тебе очень тесные штаны. — Я осеклась. Что-то я не то несу. — То есть, я хотела сказать, очень красивые штаны. В смысле…

Проклятье.

Тибальт фыркнул. Я подняла на него глаза — он, явно веселясь, покачал головой.

— Ну да, конечно. Полагаю, такси ты решила не брать?

— Здесь нет ни одного, — указала я, посчитав, что выиграла спор этим ошеломляюще логичным доводом.

— А позвонить? Я знаю, что их можно вызвать.

— Телефона не было.

— Понятно, — сказал Тибальт. — Ну что ж, поскольку здесь нет такси, а у тебя имеются на редкость разумные причины его не вызывать, и ты, к тому же, пьяна настолько, что отпускаешь замечания по поводу тесноты моих штанов, пожалуй, самым умным с моей стороны будет довести тебя до дома.

— Не стоит.

— Как мило. — Тибальт снял кожаную куртку и набросил мне на плечи. — Ты, кажется, замерзла.

— Я не замерзла. — Я соврала — ночь была прекрасной, но даже в прекраснейшие из ночей в Сан-Франциско после полуночи прохладно. Я плотнее запахнула куртку, пытаясь сохранить иллюзию достоинства.