Когда она переезжает через мост, из-за более старых и серых охлаждающих башен реактора «Эй» появляется корпус реактора «Би». Луиза снова задумывается о Руфусе Сиксмите. «Почему он не дал мне своего номера? Ученые не могут страдать телефобией. Почему никто в жилищной конторе его дома даже не знает его имени? У людей науки не бывает псевдонимов».

От КПП единственная на острове дорога поведет ее к поселку корпорации. А затем, следуя указателям, Луиза достигнет Центра связей с общественностью в Отделении исследовательских и конструкторских работ.

Дорога прижимается к берегу. В море чайки кружатся над рыбачьими лодками. Через десять минут Луиза добирается до поселка из примерно двухсот роскошных домов с видом на глубокий, укрытый от моря залив. Кое-где поросший редким лесом склон под станцией делят между собой отель и поле для гольфа. Она оставляет «жука» на парковочной площадке отделения и смотрит на здания станции в абстрактном стиле, наполовину укрытые выступом холма. Высаженные в ряд пальмы шелестят под тихоокеанским ветром.

– Здравствуйте! – К ней подходит женщина, по виду – американка китайского происхождения. – У вас потерянный вид. Приехали на запуск?

Из-за ее стильного костюма цвета бычьей крови, безупречного макияжа и уверенных манер Луиза в брусничном замшевом жакете чувствует себя оборванкой.

– Фэй Ли. – Женщина протягивает руку. – Пресс-служба Приморской корпорации.

– Луиза Рей, журнал «Подзорная труба».

Рукопожатие у Фэй Ли твердое и сильное.

– «Подзорная труба»? Никогда не думала…

–…что наши редакционные интересы распространяются на энергетическую политику?

Фэй Ли улыбается.

– Не поймите меня неправильно, но ведь этот журнал такой взбалмошный.

Луиза призвала на помощь могущественное божество Дома Грелша.

– Маркетинговые исследования указывают на рост числа читателей, которым требуется нечто существенное. Меня пригласили в «Подзорную трубу» для обеспечения должной высоколобости журнала.

– Очень рада, что вы приехали, Луиза, каким бы ни был ваш лоб. Позвольте мне проводить вас и помочь зарегистрироваться. Служба безопасности настаивает на досмотре сумок и всем таком прочем, но не очень-то вежливо обращаться с нашими гостями как с саботажниками. Лично меня пригласили для этого.

10

Джо Нейпир наблюдает за несколькими экранами слежения, охватывающими лекционный зал, прилегающие к нему коридоры и Центр связей с общественностью. Он встает, взбивает специальную подушку и садится снова. «То ли мне мерещится, то ли в самом деле старые мои раны ноют сильнее, чем в последнее время?» Его взгляд порхает от экрана к экрану. Один из них показывает техника, проверяющего звук; другие – команду телевизионщиков, обсуждающих углы съемки и освещение; Фэй Ли, шагающую через парковку с какой-то посетительницей; официанток, разливающих вино в сотни бокалов; ряд стульев под лозунгом, на котором значится «СУОННЕККЕ «БИ» – АМЕРИКАНСКОЕ ЧУДО».

«Настоящим чудом, – размышляет Джозеф Нейпир, – было добиться, чтобы одиннадцать из двенадцати ученых забыли о своих девятимесячных изысканиях». Экран показывает, как эти самые ученые, дружелюбно переговариваясь, поднимаются на сцену. Как говорит Гримальди, у каждой совести где-то есть выключатель. Нейпир мысленно перечитывает памятные места из тех бесед, с помощью которых удалось достигнуть коллективной амнезии. Между нами, доктор Франклин, законникам Пентагона не терпится проверить в действии свой блестящий новенький Акт о безопасности. Любой, кто поднимет шум, угодит в черный список и навсегда лишится возможности работать по специальности где бы то ни было в стране.