– Стоять, сучки́! – именно так, с ударением на последнем слоге.

Иван машинально начал поворачиваться, чтобы посмотреть, что сейчас будет происходить. Совершать подобный манёвр с такой тяжестью на спине смог бы цирковой силач, переворачивающий машины и рвущий цепи «движением плеча», но и Загралов сумел это сделать. Уже двигаясь боком и поворачивая голову, он успел увидеть, как преследователи, развернувшись, начинают набирать скорость в обратном направлении, а стоящий в свете фонаря полицейский, видимый со спины, вроде как собирается стрелять из своего пистолета.

В следующий момент произошло что то непонятное: Загралов не споткнулся, не получил какой то оглушающий удар, не упал. Но свет у него в глазах мгновенно погас, и он провалился в беспамятство.

Первое, что он подумал, когда очнулся:

«Перенапрягся!..»

Потом попытался увернуться от лёгких, но раздражающих пощёчин. Открыл глаза и пробормотал:

– Хватит меня избивать…

– Уф! Ожил, болезный! – с облегчением выдохнул заглядывающий ему в глаза Базальт.

Рядом, в свете все того же одинокого фонаря, стояла Лена, прижимая пакет к груди. Именно к ней и обратился Иван:

– А где эти урки?

– Убежали почему то… Я оглянулась, увидела… ну, и вернулась.

– Может, хватит на земле валяться? – спросил Базальт.

Сам он выглядел с окровавленной головой неважно, как говорится, «краше в гроб кладут», но пытался улыбнуться, и голос звучал бодро. Он помог Ивану подняться и стал объяснять:

– Я ведь ещё у тебя на закорках очнулся, но пока сообразил, на ком я катаюсь, и раздумывал, не покататься ли ещё, сзади кто то рявкнул, ты стал разворачиваться и неожиданно рухнул, словно тебя вырубили. Я встал, огляделся – никого поблизости. Только малышка возвращается… Ну и вот минуты две тебя в чувство приводили… Пошли! А то не ровён час эти недоноски вернутся…

Загралов продолжал стоять на месте и озираться.

– А полицейский? Куда он делся?

Базальт с недоумением переглянулся со своей подругой, потом они вдвоём тоже осмотрелись по сторонам и чуть ли не хором, с неподдельным удивлением спросили:

– Какой полицейский?

Только сейчас Иван окончательно сообразил, что его трясет. Вдруг подкатила тошнота, и он, еле успев отвернуться, согнулся в жутком приступе рвоты.

Выворачивало его минут пять, и всё это время он чувствовал, как Илья его поддерживает за плечи. Наконец выпрямился и прохрипел:

– Пошли…

Они выбрались на проспект и там уже вздохнули с облегчением. Базальт повозился в сугробе, счищая снегом кровь с лица. Одежда у мужчин была грязной и местами даже порванной. Удары биты и гравий на дорожке не слишком то способствовали сохранению пристойного внешнего вида. Елена смотрелась лучше, с пакетом под мышкой, пусть и прихрамывающая, но всё такая же красивая. Она и стала ловить такси, тогда как мужчины сделали вид, что увлечены разговором, повернувшись к дороге так, чтобы не видно было изъянов в одежде. Сработало. Остановившийся частник, услышав адрес, назвал цену, и трио поспешно загрузилось в машину.

При посадке водила рассмотрел пассажиров, и несколько озадачился. Но те уже сели, алкоголем от них не несло, и частный извозчик тронулся в путь.

Когда добрались до квартиры Базальта, тот первым делом усадил Елену на полку для обуви в прихожей, стянул с нее полусапожки и стал осматривать ступни. К счастью, ничего опасного не было, только несколько мелких порезов, и девушка была отправлена в ванную, отмывать ноги и вообще приводить себя в порядок.