Труднее всего для Пелли оказалось прикинуться полной дурой, когда Корин вызвал ее и зачитал второе письмо. Ей пришлось притвориться, будто она верит каждому слову этой фальшивки. Она должна была выглядеть доверчивой простушкой, но при этом желудок у нее кипел, а разум отмечал малейшие подробности происходившего. В такой ситуации наигранная наивность была лучшей защитой. Еще до того как Корин закончил чтение письма, в голове у Пелли начал складываться план, и она не позволила чувствам взять верх над рассудительностью.

Постепенно, по двое, парламентарии стали собираться в потайной комнате под корнями.

— Несмотря на то что это место совершенно звуконепроницаемо, я предлагаю говорить тише, — сказала Пелли, обводя глазами членов парламента. Некоторые из них, например Элван, были глубокими стариками и уже много лет занимали кресла в парламенте. Другие, как Сильвана — красивая пещерная сова, опытная наставница клюва следопытов, были новичками. Но все они, как один, пришли в тесное убежище под корнями, и в глазах их светилась решимость, смешанная с робкой надеждой. Они все были глубоко удручены состоянием своего короля, тревожились по поводу появления незнакомых сов на острове и презирали голубую сову, называвшую себя Стригой.

— Здесь мы в безопасности, — повторила Пелли, желая, чтобы совы почувствовали себя свободнее. — То, что я вам сейчас покажу, потрясет вас до глубины желудка. Сразу скажу, что я ни на секунду не поверила в это, и знаю, что вы поступите точно так же. — С этими словами она развернула объявление, сорванное с дерева. Собравшиеся обступили листок бумаги, и по мере того как они читали, клювы их сами собой начали раскрываться.

— Возмутительно! — горячим шепотом воскликнул Элван. — Я не верю ни единому слову!

— И я тоже! — подтвердили многие другие члены парламента, энергично кивая головами.

— Где ты это достала? — спросила Сильвана.

— Я летала на материк, чтобы спрятать настоящий уголь Хуула, — ответила Пелли.

Повисла мертвая тишина.

— Значит, в дупле Корина сейчас хранится ненастоящий уголь? — спросил Пут, мохноногий сыч, многие годы тренировавший клюв всепогодников.

— Да. Это фальшивка. Я сам зарядил живец, — ответил Бубо.

— Но как такое возможно? Неужели Корин сошел с ума?

— Не думаю, — покачала головой Пелли. — Я знаю, что в детстве и юности Корин пережил очень тяжелые времена, и не дай Глаукс кому-то из нас выстрадать столько, сколько он выстрадал. Но сейчас не время думать об этом. Мы должны действовать. Когда я прочитала эту омерзительную бумагу, то сразу подумала: если стая ее увидит, она сразу же отправится на Великое Древо. Но потом я поняла…

— Что это ловушка, — тихо прошептал Элван.

— Вот именно, Элван, это западня. Вспомните этих незнакомых сов, которые остались на нашем острове после Хулиганской ночи. Помяните мое слово, они затевают что-то нехорошее!

Совы дружно закивали.