По правую сторону от нас вдруг обнаружилась маленькая приземистая церквушка без шпиля с небольшим огороженным клочком земли вокруг, а рядом с ней две печные трубы: вокруг одной рос фруктовый сад, другая выглядывала из буйных зарослей кустарника.
— Церковь и дом приходского священника, — пробормотал Грейстоун. — Где-то впереди должно быть селение.
Я от души надеялась, что это в самом деле так. Башмаки я выбирала исходя из внешнего вида, а отнюдь не из соображений удобства. Если бы знать, что предстоит пешком пройти восемь миль, я подобрала бы другую обувь.
Через несколько минут мы вошли в небольшую деревеньку под названием Ластер. Нам потребовалось совсем немного времени, чтобы выяснить, что единственным местом в Ластере, где можно остановиться, являлся постоялый двор Ластер-Армз, в котором только и было, что пивной бар да одна гостевая комната, расположенная над ним. Когда мы, прихрамывая, появились на Ластер-Армз, его хозяйка стояла неподалеку от входа и внимательно разглядывала растущий на постоялом дворе скудный розовый куст. Увидев нас, она кликнула своего мужа, который сообщил нам, что единственный в деревеньке кузнец уехал ковать лошадей к некоему фермеру Блэкуэллу.
— Первое, что мы должны сделать, — это найти место, где можно было бы разместить лошадей, — сказала я, обращаясь к лорду Грейстоуну.
В ответ на это он впервые после постигшей нас неприятности бросил на меня одобрительный взгляд. Хозяин постоялого двора тут же предложил оставить лошадей на вечер в его собственной конюшне. После этого он довел до нашего сведения, что нам крупно повезло, поскольку единственная гостиничная комната оказалась свободной.
— Вы можете там переночевать, — сказал он. — Моя жена застелит кровать свежим бельем, мы приготовим для вас славный ужин. Уж в этом не сомневайтесь. А утром кузнец заменит сломанную ось.
Тут до меня впервые дошло, перед каким выбором мы стояли. Я невольно взглянула на лорда Грейстоуна. Он обратился к хозяину с такой обаятельной улыбкой, что мне оставалось только молчать и хлопать глазами.
— Меня зовут мистер Грей, — сказал он, — а это моя сестра. Мы благодарны вам за великодушное предложение, но нет ли все же возможности заменить ось сегодня?
— Кузнец останется на ночь у Блэкуэлла.
Хотя это казалось невозможным, но улыбка Грейстоуна стала еще более чарующей.
— Можете не сомневаться, если он управится, жалеть об этом ему не придется.
Нельзя сказать, что эти слова не произвели на хозяина постоялого двора никакого впечатления, но поделать он ничего не мог.
— Парень скорее всего сейчас уже так набрался, что не в состоянии что-либо делать, — откровенно сказал он. — Фермер Блэкуэлл делает замечательный эль.
— Понимаю, — промолвил Грейстоун и ласково отпихнул морду гнедого коня, которого он держал за повод, потому что тот как раз решил обнюхать карманы графа в поисках угощения. — Пожалуй, я в самом деле остановлюсь у вас. Что же касается сестры, то она, я надеюсь, сможет разделить кров с вашим священником и его супругой.
— Наш священник — вдовец, — последовал ответ. — Если молодая женщина останется ночевать в его доме, это будет неприлично.
Лорд Грейстоун обратил на меня задумчивый взгляд своих серых глаз.
— Похоже, у нас нет выбора, Кейт.
— В этой деревне наверняка найдется кто-то, кто сможет починить ось помимо кузнеца, — обратилась я к хозяину постоялого двора с риторическим вопросом.
— Нет, — сказал тот. — Кроме кузнеца, этого не может сделать никто.
— Черт возьми, — пробормотала я едва слышно сквозь зубы. |