— А что тут обсуждать? Я тебе уже все рассказала. — Полина откусила от эклера, обсыпанного сахарной пудрой и дроблеными орехами.

— Нет, ты мне расскажи и покажи, как она стояла. Как ее впалый живот касался его спины и так далее и тому подобное. Кстати, неплохо бы выяснить, где он ужинает с этим самым вице-президентом? Это я возьму на себя. И еще у меня есть одна наметочка, но это уже без тебя… — Ирка загнула еще два пальца, но никак не озвучила идею, сочтя, что сестре незачем об этом знать; настаивать Полина не стала, услышав от сестры в завершение: — Номерок «Хонды», надеюсь, запомнила?

— Обижаешь! — Полина продиктовала сестре въевшийся в память номер.

— Ладно, теперь это уже не твоя проблема. Я поработаю над всем этим, о результатах доложу. Лады?

— Угу. — Полина с легким сердцем взяла с тарелки второе пирожное и разулыбалась: теперь можно было действительно расслабиться — когда Ирка становилась такой деловитой и категоричной, результат не заставлял себя долго ждать. — Только не тяни.

— Ни в коем разе, дорогая. — Ирка приподнялась со стула и чмокнула ее в макушку. — Мы еще и над телефоном твоим поколдуем, вычислим эту тетку и по башке ей настучим! А сейчас давай пить чай с пирожными, получать удовольствие и говорить о том, как мы встретим Лизку.

Глава 3

ОН позвонил ей за четыре дня до майских праздников. Позвонил тогда, когда у нее уже не осталось сил ждать. И именно тогда, когда она уже была за шаг до сумасшествия от бессилия и ярости, которые изматывали ей душу.

Лиза зашла с трубкой в свою комнату, подперла дверь стулом и, не в силах держаться на ослабевших ногах, хрипло пробормотала:

— Да! Я слушаю!

— Привет, маленький мой, — произнес ОН с такой нежностью, что у нее тут же перехватило горло. — Прости, что долго не звонил, совсем закрутился. Как ты?

— Плохо. — Лиза впервые сказала так, раньше всегда и все у нее было хорошо. — Я очень скучаю, очень.

— Я тоже, детка. — В его голосе отчетливо засквозило изумление. — У тебя что-то случилось?

— И да и нет. — Она думала совсем недолго, прежде чем взяла и все рассказала ЕМУ и о Сашкином шантаже, и о том, что не сможет теперь встретиться с НИМ, и о том, что мать отчего-то стала на редкость подозрительной. Закончила она почти со всхлипом: — Вот такие у меня дела, милый. Я не знаю, что мне делать!

— Так. — ЕГО голос стал строгим и властным. — Во-первых, немедленно возьми себя в руки, раз ты на подозрении у родителей. Им ни к чему видеть тебя в слезах. А во-вторых… А во-вторых, тебе, видимо, придется принять его предложение.

— Но как же так! — Если честно, она была разочарована.

В глубине души она все же надеялась, что ОН в последний момент что-нибудь придумает и все сразу изменится в лучшую сторону. Но ОН оказался тоже не всесильным, в чем терпеливо убеждал ее почти десять минут. Лиза все-таки расплакалась. Тихо, без всхлипов, чтобы не рассердить ЕГО. Прикрыв трубку ладошкой, чтобы ОН не слышал, как она хлюпает носом.

— Теперь тебе понятно?

— Да, — ровным голосом ответила Лиза, хотя никто не знал, каких сил ей это стоило. — Я сделаю, как ты велишь.

— Детка, я не велю. — ОН принужденно рассмеялся. — Я лишь прошу тебя об этом, понимаешь?! Так будет лучше для нас обоих.